Крылья и цепи

— Райком на вас надеется. Не забывайте, что Московский Кремль находится на территории нашего района. А из окон вашей школы видна Спасская башня. Еще раз — удачи вам.

…Ольга встретила Дмитрия, когда он только что свернул в тихий переулок, где в зелени старых акаций и лип затерялся старомосковский деревянный домик. Спрыгнув с крыльца, она кинулась ему навстречу:

— Ну как?

Дмитрий молча убрал со своих плеч руки Ольги.

— Ведь по лицу вижу, что все хорошо. Не томи, мучитель.

— Бой не окончен, Олёнок! Бой еще идет.

IV

Накрапывал редкий дождь. Крупные теплые капли с тихими, как шелест, шлепками падали на серый пыльный асфальт и, разбиваясь веером мелких брызг, виднелись темными звездочками.

Парк пустел. Изредка мелькали одинокие пары. Гасли огни на дальних аллеях. Умолкла музыка на танцевальной площадке.

Дмитрий накрыл Ольгу плащ-накидкой и положил на ее плечо руку.

— Как пойдем? — спросил он.

— Через Майскую, здесь ближе.

Последние звуки затихающего парка все глуше доносились до слуха.

— Так и не скажешь, зачем тебя вызывали в райком?

— Не скажу.

— Тайна?

— Государственная.

— Что-нибудь плохое?

— Что ты!.. Предлагают начать такое дело, что ты ахнешь!.. Дай только время.

— Что же, не интригуй.

— Целое движение… Вначале в нашем районе, потом во всей Москве.

— А потом?

— Потом этот почин может перерасти в масштабы страны.

— Ты фантазер.

— Вот поэтому и не скажу ни слова.

— Боишься показаться смешным?

— Просто из суеверия. А больше всего потому, что недавно вычитал у Льва Толстого мысль: если ты собираешься написать рассказ — не говори никому о своем замысле.

— Это почему?

— Никогда не напишешь. Или получится дрянь.

Ольга хотела остановиться, чтобы высказать свою обиду, но Дмитрий еще крепче сжал ее руку и ускорил шаг. Повиснув на руке Дмитрия, Ольга подошвами туфель теперь еле касалась теплого асфальта, омытого дождем. Они почти бежали. О грубую парусину плащ-накидки глухо барабанили крупные капли дождя. Вот уже показалась островерхая железная ограда парка и боковые проходные ворота, рядом с которыми стояла слабо освещенная одинокая будка контролера. Кругом ни души.

Жизнь Сокольнического парка в эти часы замирала.

Вдруг Ольга остановилась и преградила Дмитрию дорогу.

— Ты что?!. — одернул ее Дмитрий.

— Пусть пройдут… — Она показала в сторону будки, за которой скрылись три человеческих силуэта.

Вдоль ограды шел человек. Оглядываясь, он ускорил шаг. Трое, идущие за ним следом, тоже поторапливались. Расстояние между ними сокращалось. Кто-то из троих окликнул впереди идущего:

— Слушай, браток, обожди… Нет ли у тебя прикурить?

Тот, что шел впереди, остановился.

— Трусиха… — Дмитрий тронул Ольгу за локоть, и они направились к выходу.

Дмитрий видел, как остановившийся полез в карман, что-то вытащил из него и протянул руку одному из троих. Видел, как вспыхнул огонек спички, и желтый отсвет пламени, зажатого в ладонях одного из троих, приблизился к лицу человека, подавшего спички. Что-то тревожное шевельнулось в душе Дмитрия. Замедлив шаг, он ждал, что будет дальше. Никто из троих не прикуривал. Шадрин четко видел освещенное лицо высокого молодого человека с темными волосами. Видел, как тот, очевидно обеспокоенный недобрым предчувствием, хотел отпрянуть в сторону, но… не успел. Чья-то рука поднялась над юношей сзади него и резко опустилась. Сверкнул лунный отблеск от лезвия ножа.

Расстояние между Шадриным и четверкой было не больше пятидесяти шагов. Бросив на руки Ольги плащ-накидку, Дмитрий кинулся туда, где юноша, глухо простонав, расслабленно опустился на колени. Дмитрий видел, как еще раз над ним поднялась рука с ножом. Но опуститься не успела. Ее остановил окрик Шадрина. Вот он уже почти рядом… И странно: никто из троих не думал бежать. Ждали. Раненый, натруженно дыша, опираясь руками о землю, пытался встать. И не мог…

Шадрин не заметил, как один из хулиганов юркнул в тень за будку. Двое других, лихорадочно обшарив карманы жертвы, кинулись через шоссе.

Не успел Дмитрий наклониться над раненым, как почувствовал сильный удар в затылок. И тут же слух его полоснул пронзительный крик Ольги.

Дмитрий распрямился, схватился за голову. В глазах его плыли оранжевые круги. За будкой мелькнула тень человека и исчезла.

Подбежала Ольга. Ее била нервная дрожь. Дмитрий поднес к глазам ладонь, залитую горячей липкой кровью.

У Ольги не попадал зуб на зуб. Она вся тряслась от страха.

— Беги на Майскую!.. К трамвайной остановке… Там милицейский пост, — сказал ей Дмитрий.

Ольга кинулась через шоссе.

Зажав платком рану на голове, Дмитрий склонился над парнем.

— Куда тебя?

— В спину… — простонал раненый. Изо рта его тянулась темная струйка крови.

— Держись, дружище!.. Сейчас подойдет «скорая», — успокаивал его Шадрин, чувствуя в эту минуту свою беспомощность.

Подкатил милицейский мотоцикл. За рулем сидел лейтенант, сзади него — старшина. В люльке мотоцикла сидела Ольга.

Видя, что ранение опасное, лейтенант приказал старшине остаться на месте преступления, а сам поехал вызвать «скорую помощь».

Только теперь Ольга заметила, что лицо и руки Дмитрия в крови.