Крылья из огня и тени

– Не знаю, почему она кричит, почему ей больно. Я даже не знаю, находится ли ее душа там, где должна быть, – признался Элариан, вытирая платком покрасневшие щеки и виски Милы. Нить у нее на лбу отчетливо светилась. Мим лизнула Милу в подбородок, а Пан тихонько завыл. Никто из них не знал, что делать. Это была пытка.

– Почему мы рискнули пойти на это? – Тариэль выпалил этот вопрос, не подумав, и тут же понял свою ошибку.

Быстрее, чем он успел отреагировать, Ашер бросил на него разъяренный взгляд и схватил его за рубашку. Его энергия едва не опалила кожу Тариэля.

– Потому что из-за твоих необдуманных решений и из-за вашего идиотского Совета у нас не осталось других вариантов! – в ярости рявкнул он. С потолка посыпался пепел, но тут Райя оттащила его назад и успокоила, а Цето тем временем занял его место рядом с Милой.

Никто не рисковал заговорить снова – все сосредоточились на Миле. А потом все произошло очень быстро.

Мила замерла в неподвижности. Она лежала спокойно и мирно, и, когда Тариэль заметил потрясенное выражение на лице Иезекиля и подошел немного ближе, он увидел, что нить больше не держится на коже Милы – она слетела с нее, словно иначе и быть не могло. Он не заметил ни раны, ни шрама, ничто не напоминало о том, как нить прожигала ее кожу. Бледность Милы тоже сменилась здоровым цветом лица.

Цето уступил место Ашеру, заметив, что Мила пошевелилась и прошептала его имя. Мим и Пан завиляли своими крошечными обрубленными хвостиками. Тариэль проникался к ним все большим уважением, даже когда они были в этом облике, и предпочитал держаться от них на расстоянии.

Когда Мила открыла глаза, они оказались полными черноты – самого черного цвета, который Тариэль когда-либо видел. Ашер помог ей выпрямиться, а Мим и Пан тем временем уже спрыгнули вниз. И в тот момент, когда ноги Милы коснулись пола…

То, что произошло потом, превосходило все, что Тариэль мог себе представить. Какие бы варианты развития событий он себе ни воображал. Ее волосы колыхались, текуче и мягко, словно она была под водой, ее кожа замерцала, по ней протянулись линии смолы и дыма. Мила светилась в окружавшей ее тьме, и ее энергия была могущественнее всего, с чем Тариэль сталкивался за свою жизнь. Ему пришлось приложить усилие, чтобы не упасть на колени.

Стало холодно.

Она обрела свою силу, до последней искорки, и Тариэль был не настолько глуп, чтобы не испугаться.

Мила была ночью.

Мила была тьмой.

И он опасался, что она была могущественнее, чем все остальные, кто был в этой комнате.

41

Мила

Мир казался ей новым, она была едва способна описать это ощущение. Словно ее освободили от оков. Все было одновременно чуждым и знакомым.

Мила с любопытством разглядывала черные линии, которые поднимались по ее рукам от кончиков пальцев, она спрашивала себя, покрыто ли ими и все тело, но они ее не пугали. Больше не пугали. Она воспринимала их совсем иначе, чем тогда, на Староместской площади, в Праге.

Ей больше не нужно было выискивать холод внутри себя, он не был скрыт. Ощущение, что в ней таится что-то чуждое, превратилось в ощущение, что это «что-то» принадлежит ей. Она чувствовала себя целостной. Единственной в своем роде.

Только сейчас она по-настоящему разглядела Ашера – когда он обхватил ладонями ее лицо, заставив ее посмотреть на него. Она будто увидела его впервые. Теперь она воспринимала намного больше, видела мельчайшие детали, ощущала его энергию и энергию эфира, слышала ее, словно журчание ручья.

– Привет, – произнесла она и широко улыбнулась. Почему он выглядит таким встревоженным?

– Милая, с тобой все в порядке?

– Ну конечно.

– Ты уверена?

А с чего бы ей не быть уверенной? Что-то не в порядке? Мила потерла лоб и осмотрелась. Оказалось, что Райя и Цето тоже выглядят слегка обеспокоенными, Зак – нервным, а Тариэль – напряженным. Зачем они вообще собрались здесь и почему они так смотрят на Милу?

Послышался звук шагов, и в поле зрения появился Элариан.

– Мы рады, что ты теперь проснулась, – начал он, но Мила сразу же поняла, что это еще не все. – У тебя получилось, не так ли? Ты виделась с ней?

Его слова медленно проникли в ее сознание, и ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что он имел в виду. Кого

он имел в виду.

Ее глаза расширились, сердце забилось быстрее, а потом на нее обрушились воспоминания о том, что только что произошло.

– Иногда нужно некоторое время, чтобы душа в полной мере вернулась в тело. В этом нет ничего необычного, не переживай.

Он произнес это довольно небрежно, но приподнятое настроение внезапно исчезло, и Миле показалось, что ее голова вот-вот взорвется. Ашер поддержал ее. Она сосредоточилась на дыхании. Постепенно, с каждым ударом сердца, чувство полноты исчезало. Мила заметила, что темные линии тоже укоротились, а затем исчезли, и ее кожа стала такой же, как раньше.

Но холод, ее дар, никуда не делся.

– Мила? – спросил Ашер встревоженно и настороженно.

– Правда, все в порядке. Просто… Что-то было, но уже прошло.

Ашер поцеловал ее в лоб, а затем отступил на шаг.

«Может, нам всех вышвырнуть отсюда?» Пан.