Крылья (ЛП)

Мама криво мне улыбается. Она вводит что-то на интерактивном экране, встроенного в панель управления. Мгновение спустя на экране появляется сообщение: «Командующий говорит, приземляйтесь — это безопасно».

Остальные пробуждаются, когда Дей уводит Транспортер влево. Он быстро спускается, когда мы достигаем знакомую, круглую башню, высотой с пятьдесят этажей, каждый из которых принадлежит эмиссару Брэдшоу. В его распоряжении в этом здании все, что ему нужно: множество квартир, офисов, спа-салон и тренажерный зал, роскошный ресторан, чтобы выпить вина и пообедать со своими гостями, и даже частный кабинет врача для любой секретной пластической операции, какую он захочет сделать. Это же не штаб-квартира Стражей - пугающее здание по форме напоминающее осколок стекла, высотой более чем в двести этажей, как кинжал, пронзающий небеса.

— Ребята, я никогда раньше не сажала Транспортер, — нервозно говорит Дей.

Люпин, Гаррик, с кряхтением встает с металлической скамейки неподалеку. Он бледный и вспотевший, его мехоподобная грива спутана ото сна. Он, пошатываясь, садиться на сиденье второго пилота, держась за раненый бок. Он нажимает несколько переключателей и начинается ворчливо инструктировать Дей. Костяшки ее пальцев белеют, когда руки обхватывают рычаг управления.

— Будет трясти, — говорит Гаррик, при приближении здания к нам.

Эш хватает банку с сердцем Тиоры, в то время как все остальные крепко держатся за свои места. Дей приближается к посадочной площадке слишком быстро, и мы бухаемся на крышу. Самолет вибрирует, и я ударяюсь головой о металлическую стену, испустив стон, мои мысли путаются. Несколько криков паники раздается от других, но затем слышно немного нервного смеха, когда самолет не превращается в шар огня. Дей выключает мотор и с улыбкой смотрит на меня, поправляя очки на носу. Я улыбаюсь, потирая ушибленную голову.

Когда мы выходим из самолета и пересекаем ветреную крышу, нас всех немного шатает после резкого приземления. Воздух теплый и свежий, и пахнет розами. Мы подходим к открытой лестнице, которая ведет нас вниз к широкому коридору в пентхаус.

Роскошный, белый ковер мнется под нашими ногами, стены вокруг позолочены сусальным золотом. По стенам развешаны картины современного искусства. Они написаны какими-то известными художниками и стоят миллионы, но по мне, они смотрятся, как всплески сине-красной краски. На меня нахлынывают воспоминания, потому как я оказываюсь в своей среде. Моя мать, Полли и мы с Себастьяном жили в этом здании в прошлом году, хотя наша квартира была на тридцать восьмом этаже. Это так странно вернуться сюда.

Мать нажимает на звонок снаружи белых, двойных дверей, который издает мелодичный динг-донг, и мгновение спустя мы вступаем внутрь квартиры. Она оформлена в том же стиле, что и коридор: белоснежные ковры и золотые стены. Мы в огромной гостиной с полукруглыми окнами, из которых открывается вид на мерцающий город. В середине зала расположен круг белых, кожаных кресел. На противоположной стороне комнаты — золотые двери, которые, если мне не изменяет память, ведут к многочисленным спальням, столовой, ванной комнате, библиотеке и кухне.

С правой стороны от нас расположен мраморный камин. Над каминной полкой висит огромный портрет эмиссара Брэдшоу — полного мужчины с румяными щеками, тонкими, светлыми волосами и бледно-голубыми глазами. Вероятно, он был красавцем в молодости, но годы посещения пышных государственных банкетов, очевидно, оставили свой след. Золотые двери открываются, и настоящий эмиссар Брэдшоу проходит в комнату, одетый в темно-синий сюртук, темные брюки и узорчатый жилет, который растянут из-за его большого живота.  Он разводит руками и широко улыбается.

— Шивон. Так приятно, что ты вернулась в мой дом.

Мать обнимает его.

— Спасибо, что пригласили нас.

Отец слегка кивает ему.

— Это очень великодушно с вашей стороны, Командующий.

Эмиссар Брэдшоу кладет руки мне на плечи, осматривая меня с ног до головы.

— Моя дорогая, ты стала взрослой?

— Такое порой случается, — говорю я, с большим оттенком резкости, чем хотела. Эмиссар Брэдшоу — близкий друг моих родителей, и я ничего не могу поделать с тем, что у меня создается ощущение, что они сговорились между собой, чтобы держать Эша подальше от меня. Вероятно, он думал, что помогает им, но он ранит меня этим.

Улыбка Эмиссара Брэдшоу колеблется.

— Ну, да, наверное, ты права. — Его голубые глаза скользят по мне, и он сильнее сжимает мне плечи. — Что ты здесь делаешь?

Я свою очередь интересуюсь, к кому он обращается.

Люсинда рычит на него, ее черные глаза горят враждебностью.

— Давно не виделись.

— Вы знаете Люсинду? — спрашиваю я Эмиссара Брэдшоу.

Он отпускает мои плечи.

— Мы с Люсиндой давно знакомы, не так ли, милая? — Она смотрит на него свирепым взглядом. — Не думаю, что есть смысл пытаться скрывать это, что Люсинда все вам уже рассказала. Когда мы были подростками, мы встретились в лесу за пределами Янтарных Холмов.

— Подождите... что? — говорю я, пытаясь сложить два плюс два. — Вы Патрик Лэнгдон?

Он кивает.