Крылья страха

Он помог ей выйти из ванны, закутал в большую махровую простыню и, подхватив на руки, принес в спальню на кровать. Опустился перед ней на колени и принялся вытирать ее тело, после чего осторожно снял старую повязку, обработал рану, которая заметно уменьшилась в размере, перекисью, затем приложил к розоватому отверстию марлевую подушечку с белой густой мазью и крепко забинтовал плечо.

- Ну вот, теперь ты у меня, как новенькая... Одевайся, сейчас поужинаем...

- Одеваться? Это как, совсем? Или можно остаться в пижаме?

- Как хочешь, но потеплее, потому что после ужина я отвезу тебя смотреть машину...

- Может, завтра... - робко предложила она, чувствуя, как ее тянет в сон.

- Нет, сегодня, я хочу, чтобы ты не забыла этот день...

Он ушел на кухню, и Юля, которая сушила голову феном, изредка слышала доносившееся до нее характерное позвякивание посуды, а потом в спальню проник аромат жареного мяса... Павел Андреевич разогревал, наверно, принесенную горячую закуску. Разве Крымов стал бы так беспокоиться? Уложил бы ее на постель, сделал с ней все, что хотел, и в лучшем случае принес бы ей после этого стакан минералки...

- Ласточка, все готово... - позвал Ломов ее спустя какое-то время.

И Юля, накинув на пижаму длинный розовый балахон, едва переставляя уставшие ноги, пришла на кухню, где увидела накрытый стол. Павел Андреевич хозяйничал на кухне так, словно жил здесь и был своим человеком. Он налил Юле вина-.

- Выпей, чтобы у тебя была хорошая кровь...

- Вот и Надя мне говорила, чтобы я побольше пила красного вина, ела свежую вишню и гранаты, словом, все красное...

- Она умница, твоя Надя... Как там ваши дела? Все ищете убийц? Как дети, честное слово... Не боитесь, что денежки придется отдавать назад?

- Боимся. Это вы верно заметили, - говорила Юля уже с набитым ртом, уплетая вкусное жаркое в горшочке и запивая его вином. - А что поделать, должен же кто-нибудь работать...

- Я бы на твоем месте искал твоего потенциального убийцу... И вообще, я буду не я, если не вытащу тебя из этого дурацкого агентства... И ты, если уважаешь мои чувства, сделаешь так, как я тебе сказал... Или ты там из-за Крымова?

Юля густо покраснела.

- С какой стати?..

***

После выпитого вина она заметно повеселела и усталость ее как будто прошла. Но скорее всего к ней пришло так называемое "второе дыхание"... Она знала, что Ломов не успокоится, пока не покажет ей ее новую машину и наверняка постарается использовать эту неординарную обстановку, чтобы заняться любовью. И поэтому, отъехав в его машине на приличное расстояние от дома, Юля не удивилась, когда он предложил ей завязать глаза черным платком.

- Завяжите сами, - сказала она, закрывая глаза. - А то у меня.., плечо...

Она сидела рядом с ним на переднем сиденье и старалась представить себе, что ее ожидает этой ночью. Куда он повезет ее с завязанными глазами? И какую машину она увидит, едва он снимет с ее глаз черный платок?

По дороге он расспрашивал ее о том, как прошел день, говорил ей, что она не должна подвергать себя такому риску... Она рассказала ему про притон Соболева, про Валю Кротову...

- Неужели ее родители ничего не замечали? Ведь если девочка вела активную половую жизнь, то на ее теле должны были оставаться какие-то отметины... А она хотя бы красивая?

- Да нет, страшненькая, угрястая, бледненькая... Не понимаю, кому она могла нравиться...

Машина остановилась. Юля слышала, как Павел Андреевич вышел из машины и, открыв с ее стороны дверцу, помог ей выйти. Дождя не было. Но сырой и прохладный воздух сразу же отрезвил ее, охладил ее разгоряченные от вина и всего происходящего щеки.

Ломов взял ее за руку и повел за собой. Юля ждала, когда же ее охватит то приятное волнение, которое обычно сопровождало их поездки и ассоциировалось у нее именно с первой поездкой в "Клест". Но Павел Андреевич даже ни разу не прикоснулся к ней, он просто вел ее за собой.

Они вошли куда-то, должно быть, в гараж, затем он сказал ей, чтобы она была осторожной, потому что сейчас начнутся ступеньки... Послышался какой-то скрежет, словно открывали тяжелую металлическую дверь. И действительно начались ступеньки, но только не крутые, а какие-то скошенные, всего четыре...

- Пригни голову...

В лицо ей ударил запах сырой земли, и впервые за Весь вечер ей стало немного страшновато...

- Это гараж?

- Почти. Сейчас увидишь... Вернее, услышишь. Понимаешь, ласточка, - он резким движением усадил ее на что-то жесткое, вроде цементной балки, - я считаю, что самое высочайшее наслаждение достигается только путем контраста.

Ты со мной согласна?

- Да, наверно... - ей ужасно хотелось сорвать повязку с лица и осмотреться. Но Павел Андреевич предлагал ей какую-то замысловатую игру. И она должна была решить для себя - играть или нет. Но призом была машина и, возможно, замужество... Хотя последнее вряд ли можно было назвать призом. Скорее результатом сознательного отношения к жизни.