Крылья страха

Она покраснела. Вот это ляп!

- Не расстраивайся, просто ты переутомилась... Ну что, поехали домой?

- Поехали. Только напомни, когда мы выйдем из подъезда, поискать в траве под балконом платье.

***

- Не может быть! - воскликнула Надя, когда Юля с Игорем рассказали ей о своем походе в квартиру Садовниковых и показали найденное ими в траве, как раз под балконом квартиры, зеленое платье. - Невероятно! Вы нашли платье УБИЙЦЫ!

- Оно такого же оттенка, как трава, поэтому его никто не заметил, говорила Юля, отогреваясь чаем и почти с любовью глядя на прозрачный пластиковый пакет, в котором лежала их находка.

- Юлечка, ну пожалуйста, давай рассмотрим его хорошенько... Что это за платье? Из шелка? Эластика? Мне ничего не видно... - Надя несколько раз брала в руки пакет, пока Юля с немого согласия Шубина не вытряхнула находку из пакета. Это было платье из чешуйчатого изумрудно-салатового переливающегося материала, можно сказать, что вечернее, на тонких бретельках...

- Смотри, здесь этикетка. Сделано в Голландии... Красивая вещь, ничего не скажешь.

- Скажи, Надя, а в чем была Полина в тот день, когда прощалась с Крымовым на улице, ты же видела ее из окна в течение нескольких минут, ты сама говорила...

- Но уж во всяком случае не в этом платье... Кажется, она была в джинсах и белой блузке или рубашке... Что-то в этом роде. И что вы теперь намерены делать с этим платьем?

- Отдать на экспертизу, что же еще? Хочу узнать, что с ним такого приключилось, что его пришлось срочно стирать. Хотя большое темноватое пятно я и так разглядела. Кофе или вино... Если честно, я почему-то уверена, что это платье Полины. И я бы прямо сейчас поехала к ней и допросила ее, но у нее несчастье. Умер брат.

- Ты была у нее? - Надя покачала головой. - Боже мой, когда же ты все успеваешь?

Юля рассказала в двух словах о своем визите к Песковой.

- И Крымов был там? То-то и видно, что он сильно занят, - вообще не появляется на работе. Но у меня для вас тоже есть кое-какие новости, даже не новости, а скорее соображения. Думаю, то, что я собираюсь сейчас вам сказать, в прокуратуре не произведет должного впечатления, а потому сразу предупреждаю - информация из первых рук, она еще даже не зафиксирована на бумаге...

- Не томи, говори...

- Речь идет о простыне, женской ночной рубашке и мужских трусах, найденных на кровати Садовниковых...

- Они принадлежат четвертым и пятым лицам? - попробовала пошутить смертельно уставшая Юля, чувствуя, что уже почти ничего не соображает от переутомления.

- Нет, они как раз принадлежат Лоре и Сергею, но они в крови... Дело в том, что это белье было обнаружено в складках простыни, свернувшейся комом между их телами... Так вот, КТО-ТО же СВЕРНУЛ это белье и сунул в простыню... Кроме того, на одежде ИХ кровь: на рубашке - кровь Лоры, на трусах - Сергея, но при тех выстрелах, которыми они были убиты, кровь никак не могла оказаться на этом белье, если принять во внимание, что тела были найдены в обнаженном виде,..

- Я понял, - вдруг сказал Шубин, - их застрелили, когда они были еще одетыми...

- Совершено верно! Ребята, как приятно с вами работать... Вы все схватываете на лету.

- Я же говорила, что их убили, - хмыкнула Юля и с трудом поднялась со стула. - Игорь, отвези меня, пожалуйста, домой. Я никакая...

***

Шубин проводил ее до самой квартиры и даже помог открыть дверь.

- Слушай, - вдруг вспомнила Юля перед тем, как распрощаться с ним, - а где же Чайкин? Ведь он собирался к Наде "на огонек"...

- Думаю, что она спрятала его где-нибудь, например, в кабинете Крымова...

- Бедняжка...

- Кто: Чайкин или Щукина?

- Оба. И я тоже бедняжка. Ужасно устала. Спасибо тебе, Игорек, что проводил.

Оставшись одна, Юля, не раздеваясь, рухнула на постель и тотчас уснула.

Но вскоре проснулась от настойчивых телефонных звонков. "Просто садист", - подумала она, продирая глаза и снимая трубку.

- Устала?

- Устала. Смертельно. Павел Андреевич, вы извините меня, конечно, но взгляните на часы.

- Всего лишь половина второго ночи. Я хочу вас видеть.

- Да вы сошли с ума.., разве вы не понимаете, что я УСТАЛА, - ей и говорить-то было трудно. Кроме того, когда она подумала, что он сейчас напросится в гости и застанет ее со следами размазанной косметики на лице, Юле стало и вовсе не по себе.

- Да, я сошел с ума. Но я звоню из машины, которая стоит под вашими окнами. Я хочу подняться к вам и увидеть вас в "смертельно уставшем" состоянии... Юля, я поднимусь?

- Но зачем?

- Я просто хочу увидеть тебя.

Она отметила, что он то и дело перескакивает с "вы" на "ты".

- Но я не могу... Я хочу спать.

- А у меня есть такая штука, от которой твой сон как рукой снимет.

- Но я не хочу.

- Я поднимаюсь.

Она задрожала. Ей стало страшно. Что это еще за насилие? Разве можно действовать вот так, НАХРАПОМ?