Крыло ангела

Видимо, проснувшиеся раньше, но не подающие виду, у костра приподнялись Эйра и Оторок, подобно Зуру вслушиваясь в окружающее. Алексею почудился какой-то всплеск. Не такой, как плещет мелкая озерная вода о кромку берега. Будто что-то живое, пытаясь выбраться, разрушило спокойную гладь воды. Алексей, опередив всех, молча скользнул к берегу. Он лишь почувствовал, как, словно волк на охоте, сорвался с места оборотень. Первым достигнув берега, Алексей сразу наткнулся в воде на что-то живое. Не было сказано ни слова, но он понял, что этому живому нужна помощь. Ни мгновения не раздумывая, Алексей подхватил небольшое тело, ощущая на руках кого-то похожего на ребенка. Когда он уже шагнул прочь от воды, все вокруг озарилось фиолетовым светом. Обернувшись, Алексей опешил. Совсем близко к берегу над гладью озера в ночном воздухе висела открытая дверь. Именно из нее и лился этот неестественный сине-фиолетовый свет. Но самым удивительным было то, что в этом открытом дверном проеме стоял то ли маленький скрюченный старичок, то ли карлик в длинных одеждах и со скрытой огромным капюшоном головой. Единственное, что почувствовал Алексей наверняка, — взгляд в упор, злой и жесткий, которым пробуравил его тот, кто стоял на пороге двери.

— Беги, господин, беги! — закричала оказавшаяся рядом Эльви. — Это гнор!

— Я нашел кого-то в воде, — забормотал Алексей, отступая и неотрывно глядя на стоящего в проеме двери. — Ему нужна помощь.

— Рудники преисподней! Это же тар! — заорал заметивший ношу Оторок, который выбрался из ближайших зарослей со своей секирой. — Бежим!

— Гнор появился! — не унималась колдунья. — Мы не готовы!

Ближе всех к отступающему Алексею жался Зур. Но это вовсе не было проявлением страха. Напротив, он, уже полностью трансформировавшийся, сейчас находился на линии между своим господином и неведомой ему опасностью, которая так напугала всех.

— Не может быть! — опешила Эйра, понимая, кто лежит на руках Алексея, и не веря своим глазам. — Значит, мы не можем бежать и обречены.

— Мы должны бежать и спасти тара, — подал голос молчавший до сих пор Чолон. — Гнору нужен тар. Пусть Зур, как самый сильный, несет его отсюда. Пусть бежит со всех ног.

— Зур! — крикнул Алексей уже на бегу, и оборотень, поняв желание господина, выдернул безвольное тело из его рук и в несколько скачков скрылся в зарослях.

Все бросились прочь от озера, уже не скрывая своего страха. Алексею передалось общее состояние, и он улепетывал во все лопатки, слыша вокруг топот и хруст ветвей. Правда, уже через несколько секунд он понял, что им не уйти. Существо, которое все называли гнором, в мгновение ока оказалось на берегу, даже не коснувшись водной глади. Капюшон длинного балахона вспух, вырастая в три человеческих роста и превращаясь в подобие огромной, колышущейся змеи. Поняв всю бесплодность попыток убежать, Алексей вдруг принял совершенно неоправданное решение. Он остановился, подхватив попавшуюся под ноги палку размером с бейсбольную биту, и, развернувшись к врагу, поднял над головой это оружие, ожидая встречи с совсем не страшным с виду противником. Алексей почти не сомневался, что и его по местным меркам крепкая фигура и нависшая тяжелая палица одним своим видом остановят этого недоразвитого карлика. Но произошло все иначе. Трепещущая змея обрушилась на него. И ее прикосновение не было прикосновением легкой материи, отпущенной играющим с ней ветерком. То, что ударило Алексея, просто отшвырнуло его с пути, как рассекающий воду нос лодки отбрасывает водомерку. Перевернувшись в воздухе, Алексей больно грохнулся о толстый ствол векового дерева, выпустив палку из рук. Злобно ворча то ли проклятия, то ли неведомые, недобрые молитвы, карлик шагнул дальше, но на его пути снова возник человек. Капюшон начал вспухать, опять поднимаясь огромной змеей. Однако теперь Алексей не стал наивно ждать, как в первый раз. Он прыгнул на карлика, рассчитывая на успех в рукопашном бою. До врага оставалось меньше шага, когда превратившееся в множество языков струящегося пламени полотнище капюшона рухнуло на него, оплетая холодными объятиями, вознося вверх. Алексей не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, как ни старался. А объятия сжимались все сильнее, грозя расплющить, сломать, смять…

И тут из зарослей ударила тяжелая стрела. За ней вторая, третья. С другой стороны полетели легкие стрелы, пытаясь найти брешь в защите гнора. Однако эти стрелы не наносили ему никакого вреда: полы балахона закружились, отражая летящие жала, словно невесомые птичьи перья. Алексей вдруг почувствовал, что путы ослабли, одновременно заметив стоящую в прогалине среди деревьев точеную женскую фигурку, озаренную светом луны. Девушка плела руками паутину, словно ловя тонкими пальцами лунный свет, превращающийся в серебряные нити. Алексей отлично помнил, что это значило. Из ближайших зарослей с яростным боевым кличем выскочил гном, вскинув над головой тяжелое лезвие секиры. Карлик лишь едва заметно повел плечом, и Оторок, подобно Алексею, отлетел в сторону, гулко ударившись о ствол дерева.