Крыло. Книга 5

— О вас самих, — в голосе предтеча проявилась злость. Но уже следующее предложение он произносил со спокойной интонацией. Почти спокойно, если не считать сочащегося из каждого слова сарказма. — Раз от раза твои собратья проявляли не дюжую изобретательность в попытках самоуничтожиться, отправив и весь мир в бездну. Этот город... Такие города были вершиной цивилизации, когда-то, пока не утратили своё значение, попросту устарев, став ненужными. И вы, люди, заняли их. Но вместо того, чтобы использовать по назначению, превратили в загон, стойло для самих себя.

По щелчку его пальцев рядом появилась иллюзия. Нечто вроде карты города.

— Только сейчас в обморок не падай, я тебе кое-что покажу.

Масштаб карты начал увеличиваться, показав мне сначала окрестности города, затем через какое-то время всю страну, продолжая расти. Вот я уже вижу очертания континента. Заканчивается всё ожидаемо, безмолвный показал мне всю планету. Насколько я успел прикинуть расстояния, эта планета была больше привычной мне Земли, в каких масштабах больше — не знаю.

— Что? Никакой реакции? — безмолвный не удивился, скорее насмехался.

— Я знаю, что такое планета, — поморщился.

— Увлекался астрономией? И даже осознаёшь, что шарики не только далеко в небе летают? Достижение, — он перевёл взгляд на планету. — Когда-то она вся была покрыта городами. Полисами. А потом вы сделали это...

Планета повернулась, показав мне другую сторону. Огромный, размером с континент, на котором мы сейчас находились, разлом.

— Я не смогу тебе описать, как сил стоило локализовать это, — продолжил безмолвный. — Предотвратить вымирание всего нашего мира.

На другом полушарии было ещё несколько континентов, выглядящих вполне живыми. Однако самая большая карта мира, какую я видел, даже не всё наше полушарие охватывает.

— Так, стоп. Как-то это резко.

— Как ожидаемо, — отозвался предтеч.

— Я не о том! Привыкнув считать вас врагами не просто перестроится. Почему ты мне это рассказываешь? А не посылаешь на все четыре стороны, раз так ненавидишь людей?

Безмолвный рассмеялся.

— Потому что теперь всё это — твоя проблема. Я расскажу. Всё расскажу. Если ты, конечно, хочешь. И не будет через слово кричать: ты всё врёшь! Этого не может быть! Это невозможно!

Безмолвный недовольно встряхнул головой.

— Люди, которым мы пытались всё объяснить и рассказать, реагировали именно так. А потом сходили с ума и начинали творить такое, что нам самим приходилось их убивать. Ну как? Ты действительно хочешь знать? Или лучше просто убей меня и её. А потом лети, спасай свою республику.

Поморщился.

— Из всех безмолвных, которых я знаю, ты самый ничтожный.

Он издал неопределённый звук, не знаю, как это интерпретировать.

— Безмолвные... Лучше называй нас Ткачами. Это не дословное, но близкое по смыслу слово, обозначающее нашу общность.

Хмыкнул.

— Я рассмотрю твою просьбу. Давай. С самого начала. Мне надоело ни черта не понимать!

Ещё один щелчок пальцев, и иллюзия меняется, на месте разлома восстанавливается материк.

— Это место было родным для народа, чьё название даже мы выговаривали с трудом. Длинное и глупое. Вы использовали первые три буквы, которые смогли понять. Феи.

Я хмыкнул, промолчав.

— Мы и феи всегда были магами, магическая природа — наша неотъемлемая часть.

Я поднял руку в останавливающем жесте.

— Так, стоп! Надо кое-что прояснить. Ты говоришь, что вы и я — маги...

— Истинные, — поправил Ткач.

— Но я чувствовал направленные на меня эмоции!

Ткач самым обычным жестом приложил ладонь к лицу, зажмурившись.

— Это называется — эмпатия, недоучка! Ты должен был ощутить свою...

Он снова использовал слова, которое я не мог воспринять.

— ...или, на понятном тебе языке, свой магический дар. Настоящий. Истинный. Но слово дар — неверное! Никто тебе ничего не дарил. Ты сам варварски отнял, потому что твои собраться магами никогда не были и быть не должны! Для нас иметь... — снова непонятно слово, — ...так же естественно, как дышать. Эмпатия к направленным на тебя эмоциям — это одна из самых простых способностей. Со временем будет больше. Если проживёшь достаточно...

— Ладно, допустим, — я пытался как-то собрать картину мира. — Но они молились мне! И я чувствовал приток сил.

— Да что ты говоришь?! А кто, по-твоему, научил твоих собратьев делать это правильно? Создание тех, кого ты называешь жрецами, было последней нашей попыткой оградить вас от самоуничтожения.

— Не особо получилось.

— Мне-то не рассказывай, — отозвался Ткач. — Четыре сотни лет работы, а закончилось всё так же, как кончалось до этого. Все вложенные силы, всё, что мы делали, без результата. Множество культов, все исключительно мирные, созидательные, безопасные. Оставшиеся феи заняли места в центре культов. Назвали себя богами.

Ткач отрицательно покачал головой.