Крым в период немецкой оккупации

Тем не менее на определенном этапе эта самооборона сыграла значительную роль в борьбе с партизанским движением. Зимой 1941 – весной 1942 года немцы еще не имели на полуострове устойчивых полицейских структур и к тому же вели непрерывные бои с регулярными частями Красной армии. В этих условиях каждый немецкий солдат был на счету, поэтому помощь «самооборонцев», пусть и не такую квалифицированную, трудно переоценить. Вот что, например, писала газета Azat Kirim

об уже упоминавшемся коушском отряде: «В деревне Коуш в декабре 1941 года организовалась татарская рота… Отважная рота привлекла в свои ряды и других людей, не вступавших в роту. Все они вместе, нападая на озверевших бандитовпартизан, наносили последним тяжелый удар. Эта рота в течение десяти месяцев 2–3 раза громила 28 партизанских лагерей, уничтожая их казармы, палатки, продукты, одежду и вооружение. Частые и яростные нападения этой роты на партизан сбили их с толку и расстроили их планы… В борьбе с партизанами и большевистскими ставленниками эта рота потеряла 44 человека убитыми и 33 человека ранеными. Многие герои этой роты были награждены немецким командованием»[330]

.

Автором этой статьи являлся командир отряда самообороны А. Раимов, который написал ее ко второй годовщине создания своего подразделения. За этот период небольшой отряд вырос до роты, а позднее на его основе был сформирован 152-й батальон «вспомогательной полиции порядка». Естественно, стиль этого материала выдержан в лучших традициях коллаборационистской прессы. Однако следует признать, что в целом оценка боеспособности коушского отряда справедлива. Его потенциальную опасность для партизанского движения отмечали даже советские источники. Так, командир 7-й партизанской бригады Л. Вихман вспоминал о коушских добровольцах следующее: «Коуш… Сколько лучших людей, патриотов мы потеряли благодаря предательской деятельности большинства жителей этой деревни, сколько раненых истощенных партизан замучили в своих застенках каратели Коуша, сколько неожиданных засад, нападений совершили эти подлые изменники Родины!»[331]

Более того, руководство крымских партизан вполне серьезно сознавало всю опасность Коуша для партизанского движения в этом районе Крыма и вообще на всем полуострове. В связи с этим заместитель начальника особого отдела Крымского штаба партизанского движения (КШПД) лейтенант государственной безопасности Е. Попов докладывал в июне 1942 года на «большую землю», что хорошо бы Коуш вообще «стереть с лица земли». Это бы значительно облегчило борьбу 3-го и 4-го партизанских районов. «Своими силами, –

подчеркивал он, – партизаны уничтожить этот и некоторые другие населенные пункты не могут, так как… они сильно укреплены»[332].

На примере деревни Коуш видно, что некоторая часть отрядов «неорганизованной» самообороны вполне успешно справлялась со своими обязанностями. Однако большинство из них не могли самостоятельно нейтрализовать разраставшееся партизанское движение, в ряды которого осенью – зимой 1941 года влилось много кадровых военных. В связи с этим и была задумана и проведена кампания по созданию рот «организованной» самообороны. Как показали дальнейшие события, они в целом создавались как части переходного типа: от «неорганизованной» самообороны к полноценным полицейским формированиям. Личный состав этих рот, как и их предшественники, по-прежнему размещался в отдельных населенных пунктах с целью их охраны от партизан. Как правило, вся рота находилась в населенном пункте целиком, но были и исключения: 2-я (биюк-онларская), 6-я (бий-елийская) и 7-я (алуштинская) роты дислоцировались повзводно в прилегающих населенных пунктах. Такая система применялась в особо опасных районах с целью более быстрого реагирования на вылазки партизан[333].