Крымская война

Севастополь расположен на южной стороне залива шириной в полмили и длиной в четыре мили, при этом небольшое предместье распространяется и на противоположный берег. К тому времени, когда армия союзников приблизилась к городу, его защищали несколько крепостей, расположенных вдоль береговой линии, а также сеть редутов, земляных укреплений и батарей со стороны суши. На тринадцати батареях было установлено 611 орудий, в том числе тяжелых. Северная сторона залива была редконаселенной, но там находились три крупных оборонительных сооружения. Главное из них, Звездный форт[108], располагалось в центре на холме и господствовало не только над заливом, но и над самим городом. В гавани стояли семь линейных кораблей, восемь фрегатов и двадцать других судов, совместно обладающих значительной огневой мощью

[109]. Основанный семьюдесятью годами ранее, Севастополь превратился в одну из трех наиболее сильных морских крепостей в Европе, наряду с Гибралтаром и Кронштадтом.

После нескольких месяцев обсуждений и составления планов союзники наконец оказались у цели. Все предварительные операции были завершены. Настал момент истины. Со времени громкой победы при Альме прошло три дня, и за этот короткий срок Раглан и Сент-Арно дважды упустили блестящую возможность быстро завершить кампанию, да и всю войну.

Во-первых, вместо того, чтобы преследовать отступающего противника и уничтожить его, союзники промедлили два дня на месте сражения. Тем самым Меншиков получил возможность перегруппировать войска и увеличить севастопольской гарнизон — влившиеся в него 34 000 войск, пришедших от Альмы, значительно усилили оборону города и сыграли важную роль в последующие месяцы. Эта двухдневная задержка к тому же позволила защитникам Севастополя укрепить земляные оборонительные сооружения и увеличить количество пушек.

С чем же было связано это промедление? Французы и англичане возлагали вину друг на друга. «Британцы не готовы! — гневно восклицал Сент-Арно. — Они меня задерживают». Официальный летописец французской армии барон де Базанкур, который был очевидцем происходящего, писал:

Англичане, бесстрашные и неутомимые на поле боя, похоже, не понимали крайнюю опасность каждого дня, даже часа промедления при осуществлении военной операции. Они просто не желали спешить. «Мои потери были меньше, чем у англичан, — писал маршал Сент-Арно, — потому что я действовал быстрее. Мои люди бежали, а британцы — шли…» Английской армии не хватает гибкости и подвижности… 22-е стало еще одним потерянным днем.

Кинглейк утверждает противоположное: «Лорд Раглан стремился вперед и убеждал Сент-Арно поторопиться, но получил ответ, что немедленное выступление французов невозможно. Маршал снова сказал, что необходимость вернуться на то место, где солдаты оставили свои ранцы (на берегу Альмы), не позволяет двигаться дальше». По словам Кинглейка, Сент-Арно также заявил, что «его люди устали и идти дальше не могут». Правда, возможно, заключается в том, что обе стороны повинны в этой задержке и отказе от преследования побежденного противника. Так или иначе, для союзников это было неудачей, русским же такое промедление дало преимущество.

Но к 24 сентября союзная армия проделала восемнадцатикилометровый марш от Альмы и теперь стояла на северных холмах, откуда открывался вид на Севастополь и Звездный форт. И вот тут-то союзники совершили вторую ошибку. Еще задолго до высадки у Евпатории Раглан и Сент-Арно договорились, что нападут на Севастополь с юга. Теперь же, оказавшись к северу от города и потеряв два дня, Раглан решил не медлить и высказался за немедленное наступление союзников с того места, где они находятся.