Крымская война 2014

Самым интересным из всего, что я услышал в динамик наушника, было заявление одного из «вояк». Как оказалось, в течение последних двух месяцев в воинских структурах Крыма в целом, и Керчи в частности произошли, кадровые изменения. Командиры всех воинских частей, были по разным причинам, заменены. Их места заняли представители крымско-татарского народа или выходцы с Западной Украины. А если, говорить конкретней, то, из всех воинских подразделений, которые квартировались в Керчи, можно было рассчитывать только на два: морских пограничников и морской отряд саперов. Оба эти подразделения были укомплектованы, исключительно служащими на контрактной основе, которые постоянно проживали в Керчи. Остальные керченские воинские части в последние полгода получали призывников — которые призывались из-за пределов Крыма. Это все наводило на определенные сомнения: одно дело воевать с наспех подготовленными «гражданскими», вооруженными только личным стрелковым оружием, и совсем другое дело воевать с воинскими подразделениями, укомплектованными по штатному расписанию. В Керчи было две большие воинские части: батальон сухопутных пограничников и «учебка» морпехов. Обе части имели в своем штате танки, БТР и БМП, а по некоторым данным, в «учебку» морпехов, недавно перекинули два дивизиона реактивных установок залпового огня «Град». До сих пор, так никто и не понял, зачем морпехам «Грады». Помимо всего прочего, остается загадкой, сколько сейчас бойцов находятся в этих двух частях. По штатному расписанию в батальоне пограничников должно быть пятьсот военнослужащих, а в «учебке» морских пехотинцев, обычно пребывало двести пятьдесят новобранцев и около пятидесяти человек из числа инструкторов и офицеров части. Но, опять же, по непроверенным данным, эта цифра может быть, минимуму в два раза выше, а это значит, что помимо, трехсот человек в Керченской исправительной колонии, тысячи ополченцев, которые обитают где-то на подступах к городу, есть еще, почти, полторы тысячи, хорошо обученных и экипированных бойцов, при поддержке бронетехники. Мягко выражаясь — к нам в гости пришел пушной зверь, по имени — «писец».

Заседатели «карточного» клуба, в течение двух часов обсуждали возможные варианты своих действий. Практически сразу, «картежники» разделились на два неравных клана: первые — оба армейца и четверо «ментов», выступали за оборону города, всеми возможными силами, вторые — предприниматели и чиновники, считали, что необходимо немедленно бежать из города. Криминалитет, свою позицию не объявил — как всегда, выжидали и осторожничали, желая понять, куда повернется настроение остальных.

В такой расстановке мнений не было ничего удивительного: вояки и менты «кормились» исключительно со своих должностей, и если они их лишались, то и полноводный финансовый ручей иссекал. Предприниматели и чиновники могли легко найти способ добычи денег на новом месте, тем более, что по характеру своей деятельности, и те, и другие, имели денежные «заначки» за пределами страны. Оба «бандоса», как и все представители криминального мира, были очень хитрыми и изворотливыми, такие могли выжить в любой обстановке, как бы она не изменилась. Они могли с равным успехом выжить в охваченном войной городе и за его пределами, в другой стране.

Ближе к полуночи, все «картежники» разъехались по домам. Хорошо бы вернуться в сауну и забрать «пуговицу» подслушивающего устройства, иначе утром, когда в зале будут проводить уборку, её найдут. Но, честно говоря, я даже не представлял, как это сделать. Ну и ладно, найдут и найдут, не велика потеря.

Когда я вернулся в интернат, то застал в нем много посторонних людей. Здесь были бывшие и нынешние воспитанники интерната, их друзья, знакомые и родственники, было много представителей казачества. Хотя, конечно, керченские казаки — те еще клоуны — ряженные, но их было много, держались они организованно и были относительно хорошо подготовлены.

Я осторожно прокрался, через двор интерната, стараясь, чтобы никто меня не заметил. Возле дверей мастерской, в которой содержался Кружевников, стоял конвой. Двое парней, вооруженных «ксюхами», молча, пропустили меня внутрь.

Сева, висел на цепи, подвешенный к потолку. Цепь была пропущена подмышками, таким образом, что его ноги, лишь слегка касались пола. Выдернув стопор, который фиксировал цепь, я отпустил Кружевникова на пол. Задержав дыхание, я подтащил Севу к дальней стене, которая была оббита фанерой. Приподняв Кружевникова, я усадил его, облокотив на стену. Чтобы тело, не сползало вниз, я с помощью строительного степлера, пригвоздил одежду Севы, к стене. Кружевников все это время находился без сознания. Он полусидел, пригвожденный к стене, его голова, было склонена на грудь. Выглядел Сева очень плохо: бледная кожа, темные круги под глазами и вокруг рта, искусанные губы синюшного цвета и ужасный запах нечистот — все это создавало впечатление того, что Кружевников, получил сполна за свое предательство. Хотя, нет — сполна будет, когда его кости сгниют в придорожной канаве.