Крымская война

Характерно, и это надо подчеркнуть, что войну начало не руководство России. Турецкий султан, чувствуя за собой твёрдую поддержку великих стран Запада, объявил войну России 16 октября 1853 года. Турки надеялись на свои немалые силы, но... Уже 18/30 ноября русская эскадра под командованием адмирала Павла Нахимова полностью уничтожил турецкий флот в их же гавани Синопе. Примерно тогда же русские войска вошли в нынешнюю Румынию. Стало ясно, что судьба турецкого султана предрешена.

В феврале 1854 года Великобритания и Франция вступили в войну на стороне Турции. Тогда же Австрия, лишь недавно спасённая Николаем 1 от распада, недвусмысленно выступила против России. Российский император, человек прямодушный, но столь же и прямолинейный, был потрясён двоедушием молодого австрийского императора Франца Иосифа. На донесениях русских дипломатов из Вены он поначалу накладывал растерянные резолюции: «??? Не верю!» А потом прямо-таки разражался явно недипломатическими выражениями по поводу австрийских деятелей: «Каналья! Мерзавец! Негодяй!»

Однако в Вене резолюций Российского императора не читали, но потребовали вывода русских войск из Румынии. Увы, после стольких побед на Балканах, России пришлось на этот раз подчиниться судьбе, причём без единого выстрела с обеих сторон...

Что ж, с точки зрения объективной, задачи великих мировых держав к весне 1854 года вроде бы были решены. «Русский медведь» опять заполз в свою снежную берлогу, он не станет более вылезать за её пределы, как бы обширна она ни была. Однако в Лондоне и Париже поступили совершенно наоборот — было принято совместное решение о высадке крупных войсковых сил в Крыму. Зачем? С какой стратегической целью вторгаться в глухую окраину России?

...Двадцать с лишним лет спустя виднейший деятель английскою парламента времён Крымской войны назвал её «глупой и безнравственною». Верно, она не принесла Великобритании ничего, кроме огромных людских и материальных потерь. Однако вину за всё это Г. Синклер возложил, по обычаям традиционной английской политики, на своего тогдашнего союзника. Он писал с запоздалым сожалением: «Мы были тогда привязаны к колеснице Наполеона III, тирана Франции».

Да, задним умом все крепки... Но в том самом 1854 году «император французов» был для правительства Великобритании самым желанным союзником. Да, так было, Англия ещё с 17-го столетия была врагом России, но никогда не могла напасть на неё в одиночку. И вот момент вроде бы настал: превосходная французская пехота в союзе с превосходящим весь мир английским флотом приблизились, наконец, к границам коренной России. Союзники были тут весьма согласны по центральным задачам. Авторитетнейшая в ту пору французская газета «Конститюсьонель» в те поры писала с присущей тогда журналистам непринуждённой откровенностью:

«Россия в течение немногих недель потеряет плоды денежных затрат, гигантских трудов, огромных жертв не одного поколения. Крепости, что она возводила дорогой ценой на берегах Балтики и Чёрного моря, не жалея ни терпения, ни времени, ни денег, будут сравнены с землёй, взорваны и уничтожены огнём объединённых эскадр Франции и Англии».

Ну, это мнение Франции, причём Франции напыщенного авантюриста, племянника великого императора, но совершенно не способного к великим деяниям, — «Наполеон Малый», называл его Гюго. В общем-то так оно и было.

Ну, в Англии планы были куда решительнее. Тогдашний глава британского правительства лорд Пальмерстон составил даже основательный план перекройки карты Восточной Европы, а точнее говоря — России. О, план был весьма решителен! Финляндию и окрестные земли передать Швеции, создать Польское государство с присоединением к нему западных белорусских и украинских земель, а Крым и Грузию отдать мусульманской Турции. В России о тех планах знали. Вот почему появился в те поры стишок, очень популярный тогда в России:

«Вот в воинственном азарте воевода Пальмерстон Поражает Русь на карте указательным перстом».

Ну, примерно так оно было... Только вот в реальной действительности «поразить Русь», то есть убить её, не удалось.

20 сентября 1854 года в районе Евпатории англо-французы высадили 62 тысячи хорошо вооружённых солдат при 134 орудиях. В ту пору у русских в Крыму имелось лишь 33 тысячи, войск и 96 орудий. Добавим, что российское вооружение и снаряжение было во многих отношениях менее совершенно, чем у их европейских противников на суше и на море.

Командующим русских войск был князь Александр Меншиков, шестидесятисемилетний служака, во всех отношениях слабый и бесцветный. Кстати, никакого отношения к своему знаменитому однофамильцу времён Петра Великого он не имел — ни по крови, ни по отпущенным ему свыше талантам.

Вот в таких условиях началась «Севастопольская страда»...