Крымский Джокер

На эстраде певец с гитарой, которая, судя по антикварному внешнему виду, принадлежала ещё Ричи Блэкмору, довольно неплохо исполнял вечную кабацкую песню:

— Бэссамэ…Бэссамэ мучо…

Несколько разношёрстных пар покорно танцевали медленный танец.

Витька завертел головой и искренне восхитился:

— Видал, гуляет провинция! Да здесь есть над чем поработать! Айда поближе к тем девицам!

Ребята заняли столик возле колонны, увитой искусственным плющом. К ним не торопясь, подошла симпатичная белокурая официантка с типичным грустным взглядом неприступной, но готовой на всё женщины. Витька многозначительно кашлянув, посмотрел на неё долгим внимательным взглядом.

— Девушка! А хотите, я куплю вам этот ресторан? Тогда, может, в ваших прекрасных глазах снова засветит солнце?

— Делайте лучше заказ, мужчина, — отвела глаза официантка и положила на стол меню. Но потом всё-таки не выдержала, и оценивающим взглядом пробежала по клиентам. Виктор молча приложил руку к сердцу и страстно подкатил глаза вверх.

Толстый же, не теряя время на разглядывания ресторанной жрицы, взял ситуацию под свой контроль:

— Бутылку водки «На берёзовых почках». И всё.

Брови девушки удивлённо взметнулись вверх:

— И всё?!

Витька в панике схватился за голову и воскликнул:

— Прости, сероглазая! Мой дедушка так шутит…

Потом привстал и, кивая на друга, быстро зашептал ей на ухо:

— Старичок на водочной диете уже пятый год мается. Литр водки ежедневно — и всё через задний проход! Тяжело мне с ним… Мне же принеси два лучших горячих блюда на своё усмотрение. И икры чёрной грамм пятьдесят. У вас хорошая икра?

— Нормальная, — немного отстранившись от странного посетителя, обескуражено сказала молодая женщина, — только дорогая очень.

И вдруг она расцвела улыбкой:

— А хотите — я вам из магазина принесу? Выйдет намного дешевле…

— Согласен на такой расклад! Но не согласен на дешевле. Разница в цене принадлежит вам, прелестница! Имя-то как твоё, сестра?

— Света…

И официантка удалилась, приковав внимание друзей симпатичной, обтянутой короткой чёрной юбкой, попой.

— Смотри-ка! А сюда шла совсем другой походкой! — закурив, ехидно заметил Толстый. — Что ты ей там нашептал?

— Сказал, что мы злостные трансвеститы, — Витька сурово глянул на друга и прохрипел: Шутка. Кергуду барбамбия! Кстати, — он посмотрел направо, — как тебе вон те бабушки?

По-моему над ними неплохо поработал похоронный косметолог! Вполне живёхонькие мумиёшки!

Витька показал на скучающих дам лет под сорок, которые потягивали через трубочку какой-то коктейль из высоких стаканов и, время от времени, поглядывали в их сторону.

Толстый неуклюже повернулся и бесцеремонно уставился на соседний столик.

— Ничего так себе резвушки… Правда, они ещё Николая Второго, наверное, в живых застали. Но, вообще-то, я и не люблю совсем молодых. Им всё время не сидится на одном месте. Колбасит их всю дорогу…Плющит…А вот эти матроны на серьёзной охоте. Ишь, как глазищами стреляют!

— Да ты прямо стопудовый геронтофил, Толстяга! — воскликнул Витька, хлопнув приятеля по плечу. И мечтательно протянул:

— А мне вот официанточка глянулась. Тоскливая такая. Несчастненькая…А глазёнки блядовитые-блядовитые… Пожалуй, затащу её к нам в хижину после смены. А пока повеселим этих старушек.

Водку им принёс уже другой официант. Очевидно, Света, прельстившись лёгкой наживой, уже метнулась в магазин за икрой.

— Горячее будет через пять минут. Наше фирменное блюдо — запечённая в фольге форель с грибами и картофелем.

Друзья тут же хлопнули водки, закусив простым хлебом. Витька показал официанту рукой, чтоб он не спешил:

— Принеси-ка, любезный за тот столик бутылочку шампанского и коробку конфет поинтереснее. Скажешь этим девчушкам, что передали незнакомцы за соседним столиком, но не велели говорить от кого. Понял?

— Сделаем.

Музыка в зале стихла — лабухи, подустав от отсутствия заказов, отправились на перерыв.

Сразу стало шумно от множества говорящих голосов. С банкетного стола доносились многочисленные заздравицы, произносимые уже довольно подвыпившими ораторами.

Кто-то затянул песню про мороз, но её никто не подхватил. Две перезрелые соседки, получив от официанта подношение в виде шампанского и конфет, теперь уже никуда не смотрели, кроме как на столик, где сидели Карытин с Володей. В их томных глазах, аккуратно сдобренных косметикой, сквозила нешуточная надежда.

Витёк с полупьяным прищуром осмотрел весь зал и поднялся:

— Скушновато, блин… Пока суть да дело — пойду музыку нормальную закажу, что ли…

И нетвёрдой походкой направился в сторону служебного выхода. Он вернулся минут через десять с озорной усмешкой на губах.

— Есть контакт! Наливай, Толстопуз!

А уже через минуту народ в ресторане лихо отплясывал под старую песню Макаревича:

«Ты можешь ходить как запущенный сад!» Исполнял её седоватый гитарист просто ништяк.

Виктор довольно постукивал ногой, щёлкая пальцами в такт длинному соляку.