Крымский Джокер

Борис собрал остатки сил и, давясь набежавшей слюной, промямлил:

- Я же отдал большую часть… На днях мне должны перевод…

И тут же поперхнулся, получив удар ногой в пах.

- Всё, паря… Насточертел ты мне. И сказки твои прискучили. А надумал я вот что. Чело-

век ты молодой и вроде как без вредных привычек. Так что ливер у тебя на продажу под-

ходящий. В последний раз даю тебе ровно три дня на поиски лаве. Потом – на операцион-

ный стол! Вот такая байда. Всё, пацаны – увозите это дерьмо!

Двое братков подхватили, потерявшего от холода и страха сознание Бориса, кинули в ма-

шину и повезли в неизвестном направлении.

Очнулся он в тёплой комнате на диване. Ничего не понимая, он попытался привстать.

- Лежи-лежи, студент. Отогревайся…

Напротив него в кресле сидела пожилая женщина со строгим лицом и со вкусом курила

дешёвую папиросу. Первое, что поражало в незнакомке – это небольшие, блестящие как

смола, чёрные глаза. Казалось, в них совсем нет зрачков. Темноглазая женщина с интере-

сом следила за пробуждением Фролова. Заметив, что Борис уже способен воспринимать

действительность, она как-то безжизненно подмигнув, спросила:

- Значит это ты обул Корейца на тридцать тонн зелени? Красавец! Сговорился, значит, с

крупье, и поимел старого вора? Да уж, ты действительно философ!

И страшная дама засмеялась. Смех её был похож на клёкот хищной птицы. Потом, резко

успокоившись, загасила папиросу и стала строгой, как учитель на экзамене.

- Только вот что, мальчик. Дружок-то твой, однокашничек, уже смотрит как трава растёт.

Только с той стороны, – она показала большим пальцем на пол. – Жить хочешь?

Борис, не отрывая от неё испуганных глаз, горячо закивал головой.

- То-то. Сколько там ты Корейцу остался должен?

- Т-тр-ринадцать тысяч, – Фролов с трудом приходил в себя. Он вдруг захотел излить всё

своё накопленное горе этой пожилой суровой женщине:

- Но мы ведь сразу вернули ему почти все его деньги! А он на каждого ещё сверху пове-

сил по десять тысяч! И проценты по сто баксов в день!

Однако сочувствия в собеседнице было не больше чем в египетской мумии. Она нагну-

лась немного вперёд и, подобрав в нитку губы, внятно произнесла:

- И правильно сделал. Вы же, фрайера сопливые уважаемого человека опустили! Да по по-

нятиям за это – сразу в землю! Так что, в принципе, Кореец - добрый человек… - добавила

она, усмехнувшись каким-то своим мыслям. - Ладно – о прошлом не будем. Выкупила я

твой долг. Но не просто так всё делается, сам должен понимать.

Страшная спасительница, зыркнув на Бориса провалом чёрных глаз, закурила новую па-

пиросу.

- Прознала я Боренька, про способности твои к иностранным языкам. И как будто в

компьютерах ты неплохо сечёшь – даром что философ. Мне сейчас умные люди очень

нужны. На новые темы выхожу – без языков и этого, как его…Интернета – ну никак.

Поэтому, беру я тебя на работу. Паренёк ты как-будто неплохой, азартный. А главное – у

тебя вроде как действительно за границей родственники есть?

114

Борис, немного успокоившись, кивнул:

- Сестра родная в Германии. В прошлом году в Гамбурге замуж вышла.

- Вот и прекрасно. Лежи пока, отдыхай. А завтра на работу. Глядишь, через годик - другой

и покроешь свой долг…

… Самолёт качнуло. Борис оторвал глаза от ноутбука и украдкой посмотрел на Афанасье-

ву. Лидия Петровна отложила отчёты и, прикрыв глаза, то ли спала, то ли размышляла.

Фролов, с ненавистью в душе, припомнил и остальное:

«Вот блядь старая… А ведь я позже встречал этого гниду-крупье, который и предложил

мне казино обуть… Жив-здоров, гнида! Так подставил меня! А ещё однокурсник бывший,

вместе пиво распивали, по Канту пёрлись, сука продажная! Ловко они меня уделали с

этим Корейцем – и хату мою козырную поимели, и раба себе нашли. А если бы я её тогда

в первый раз в Германию не протолкнул, ещё неизвестно как бы вообще все игровые евро-

пейские дела пошли бы…».

Лидия Петровна, словно почуяв мысли соседа, внезапно открыла глаза:

- О чём призадумался, Борис? Поди, о бабах своих малолетних? Ладно-ладно – шучу я, - и

она вдруг провела сухой горячей ладонью по его щеке. – Женится в очередной раз не ду-

маешь?

Борис мотнул головой.

- Оно и правильно. Успеешь ещё хомут на шею одеть. Я вот хочу тебя о чём спросить, Бо-

рюшка… Ты ведь философ. Статейки в журналах умных печатаешь… Да не смущайся –

знаю я всё! Читала даже. Правда, не всё поняла, ну да каждому своё.

Афанасьева поднесла руку к лицу и надавила на глазные яблоки:

- Чёрт, курить хочется – сил нет! Так вот, - ласково продолжила она – скажи-ка мне,

Боря… Откуда в людях столько жадности? Сколько им не даёшь – а всё им мало?

Борис внутренне вздрогнул. Он был совершенно не готов к такому разговору с Железной

Лидой. Собеседником она была очень опасным. Он не раз видел, как она двумя-трёмя во-

просами вытаскивала из провинившихся людей всю правду. Он внутренне собрался и,

следя за каждым произнесённым словом, ответил:

- Не знаю, Лидия Петровна. Это просто, наверное, свойство человеческой природы.

- Ну-у... Разве это ответ… – разочарованно протянула Афанасьева. – Ты мне поглубже