Крымский Джокер

Витёк отобрал фото и недовольно проворчал:

- Ладно - фиг с ним. Главное – бабки в банке выдали! – он похлопал себя по карманам. -

Хорош копаться, Толстевич - пошли разбираться с едой. А то Лось припрётся, и если ни-

чего не найдёт пожевать - сожрет нас!

На кухне Лося тоже был неплохой музыкальный центр. И диски с Дженис Джоплин,

Моррисоном, Гребнем и прочими ветеранами рока быстренько перекочевали из зала на

холодильник.

Витёк покачивая головой, смотрел как ловко Толстый шинкует сыр, колбасу и ветчину.

Себе он оставил почётную роль хлебореза. Справившись с этим делом, он быстренько

смылся в зал, бросив Володю на хозяйстве:

- Ты человек семейный, в хозяйственных вопросах натасканный. Действуй без меня…А я

пока анкеты для получения визы заполню.

Володя действительно любил готовить. И не просто готовить – а формировать закуску в

предвкушении выпивки. Это был приятный ритуал. Дома он всегда оттягивал момент вли-

вания в себя первой рюмки. Этой оттяжкой была тщательная сервировка стола. А если

был хоть малейший повод, то в этот процесс входило приготовление серьёзного горячего

блюда в духовке. Неплохо у него получались различные жульены и салаты, которые он от

нечего делать выдумывал сам. Но вершиной кулинарных опытов Толстого была запечён-

ная в духовке индоутка, фаршированная яблоками и грибами.

Через десять минут, когда стол на кухне был накрыт, друзья принялись потягивать пиво с

рыбой различной величины и сортов. Витёк расстарался по–взрослому. Он, подошёл к во-

просу весьма серьёзно - прикупил внушительный рыбный ассортимент, а именно: сочную

янтарную осетрину, нарезанную тонкими ломтиками; золотисто-красноватую барабульку,

которая удивлённо таращилась своими красноватыми глазами на лакомившихся прия-

телей; а так же черноморскую ставридку, копчённых морских окуней, маленькую души-

стую салаку и связку сушёной воблы. На столе имелся даже копчёный угорь. И всё это

нужно было попробовать.

После нескольких глубоких глотков пива, Толстый, раздирая надвое воблу, спросил:

- Слышь, брателло, а чем вообще Лось занимается?

Витек жестом попросил подождать, пока он прожуёт. Потом отхлебнул пива и, потянув-

шись за ломтиком осетрины, ответил:

- Я ж тебе, по-моему, говорил. Тачки из Германии на заказ гоняет. У него с одним типом

здесь, в Киеве, маленькая комиссионная площадка есть для подержанных авто, - тут Вик-

тор хлопнул себя по лбу: – Слушай! Так пусть он твою тачку и купит!

Володя, покончив с воблой, аккуратно чистил маленькую золотистую ставридку:

- Вообще-то, я не против. Расскажи мне про него, если не ломает. Ну, там, типа, как вы с

ним учились… Он всегда такой огромный был?

Карытин улыбнулся:

- Да уж… Лосяра - колоритный типаж! Витька вытер салфеткой руки, открыл новую бу-

тылку

пива и закурил:

-Да уж, и здоровый был всю дорогу этот Лось! Очень большой. Припёрся из армии к

нам на второй курс. А в армейке он въябовал на пекарне, где и сгубил себе желудок, по-

жирая от жадности горячий свежевыпеченный хлеб. И плечистым стал, плотным таким…

Видать, мешки с мукой кидать – это тебе не хером груши околачивать. Хотя какой он был

до армии, я не видел. Может, тоже был большой. Но не в этом суть…

Когда Лосяра первый раз нарисовался в конце коридора, я пребывал в самых горестных

раздумиях. Грустил я вот по какому поводу: как-то так вышло, что после первого курса

некоторых моих корешей выгнали за неуспеваемость. Других в армейку позабривали. И

остался я один-одинёшенек. Не с кем было даже винца хлебнуть. И в общаге я теперь

124

жил нелегально. Просто после первокурсных подвигов студсовет меня не поселил. Абид-

но, слюшай…

Приютила меня комната сочувствующих. До реальных крутых чуваков они, конечно, не

дотягивали. Но тоже иногда выпивали. С оглядкой. Осторожненько так.

Ну и на том спасибо. И жил в этой комнате один прижимистый хохол Иван Кирков. Он

всю дорогу ходил с палочкой. Где-то по-пьяни в своих Карпатах навернулся с лыж – и с

ногами у него были проблемы. По ходу Ваня дико спекулировал среди студентов какими-

то ремнями, часами и прочей контрабандой, поставляемой ему с Западной Украины.

Так вот, Лось глянулся мне после одного нехитрого трюка. Взяв на реализацию у Вани

пяток модных брючных ремней, стал тянуть с отдачей наличмана за последний ремешок.

А когда дело дошло до разборки, сделал простенькую заяву:

- Иван, пойми…Мужик, которому я продал ремень, умер. И денег мне не успел отдать. Не

идти же мне теперь к его вдове за десяткой?

Вот так. Изящно и просто. Клиент не уехал на дальний Север. Не скурвился. Просто

отдал концы. Так прожжённый спекуль Ваня остался без червонца.

А Лось… Лось поймал в коридоре первую зазевавшуюся третьекурсницу, и решил же-

ниться. Ну, дело молодое. И вот забеременела эта герла вскоре. Уехала к родителям в Ме-

литополь, чтоб выносить для Лося потомство. И остался Лось один в пустой «семейной»

комнате. «Семейная» комната в общаге, если ты помнишь, отличается от обычной тем,

что там, как пел Высоцкий : «хлебный мякиш за щекой, еды навалом…Собачка мается в

сенцах … Печка в синих изразцах…» ну и так далее. Одним словом, чистенько и уют-

ненько.