Крымский излом 1994. Записки свидетеля.

Потом мы остались с Женей вдвоем. Да, вечером, перед приходом Жени, приходила к ней какая-то девушка, которая, как она сказал, «нашла» ее паспорт, украденный вместе с вырванной в троллейбусе сумочкой еще полгода назад. Вероятно, хотела получить за паспорт деньги и очень была огорчена, узнав, что Женя уже давно получила новый…

18 декабря. По радио: в Чечне «тревожное спокойствие». Черномырдин едет в Индию. Дудаев приглашает Ельцина в Грозный и гарантирует ему безопасность (!).

…Ночью боль в спине не отпускала. Утром правил текст «Введения» к учебнику. Затем съездил на кафедру и провел «рабочее совещание». Отправил Катушева вместо себя на ректорат, передал Шведовой на вычитку отпечатанные тексты 1-й части учебника. Занес, наконец, в библиотеку информационные «проспекты», получаемые мною из Оксфорда, и получил взамен книгу немецкого автора Феррара о Христе.

Вечером принял зачеты в колледже. Потом, как всегда неожиданно, домой зашла Наташа. Поговорили об ее предстоящей поездке в Москву (в «Ленинскую» библиотеку). После того, как она ушла, пришла Ирина. Пообщалась с Женей и сделала мне болеутоляющий укол…

19 декабря. Во «Времени» новостей по Чечне нет. «Штурм» Грозного остановился (ночью самолеты бомбили город), хотя «заграница» одобряет. Москва усилено охраняется (от «диверсантов»). Ельцин вышел из больницы. В общем – «все хорошо»…

…Поясница продолжала болеть. Это уже было плохо!

Провел свои занятия и опять посетил занятия Верстовской. Она очень старалась, но все-таки - это обычный школьный урок… профессора, доктора наук! У меня – не вузовская кафедра, а школьная «учительская».

Домой вынужден был приехать на «маршрутке», иначе остался бы без обеда.

В «Таврическом» провел две лекции. И опять у меня случился приступ стенокардии. Поэтому вынужден был вернуться домой опять на «маршрутке». Итак, две поездки 30 тысяч!

Вечером поговорили с Женей (которая оставалась дома уже несколько дней) об Ирине, которая пришла поздно и сделала мне очередной укол. Потом пили чай втроём.

На следующее утро Ирина осталась у меня дома. Я же сходил в министерство к Леониду, но намеченная встреча с директором училища, по поводу устройства Ирины (на «полставки»), не состоялась. На обратном пути я купил, по заказу Ирины, кое-какие продукты. Еле допёр домой, так как спина, по-прежнему, болела. К тому же лифт опять не работал, и пришлось на десятый этаж «ползти» пешком. После обеда вместе с Ириной пошли на занятия на «Пушкинскую». Домой вернулся уже один. Вечером пришла Женя.

Для меня было ясно, что она уже готова вернуться домой, но не могла «бросить» свою подругу, с которой, похоже, отношения уже изменились...

20 декабря. В Чечне войска замыкают кольцо вокруг Грозного, бомбят город, но «стоят». По радио передали обращение Ельцина к чеченскому народу («заверяю, что новой депортации не будет»). Режим Дудаева назван «преступным». Требование «сложить оружие» осталось прежним. В Чечне уже погибло 34 человека, вдвое больше ранено. Сколько захвачено «в плен» неизвестно.

…Утром я отправился в поликлинику, сделал УЗИ и побывал у невропатолога, который поставил диагноз – радикулит. Сделал электрофорез и вернулся домой. По пути купил шампанское «Новый свет», зашел в «Крымтел» и оформил заказ на установку телефона (706$ = 35 моих месячных зарплат). Увидев такую сумму долларов (в банковских новеньких купюрах), мне не поверили. Заподозрили, что они фальшивые. Проверили. Ну, и что? Дело сделано!

Дома просмотрел «Крымские известия»:

Цеков собрался ехать в Гаагу на международную конференцию, а Хмеловский объявил, что его «Гражданский Форум Крыма» входит в ПЭВК (он же получил место в Политсовете). Шевьев сделал редактором своей «Газеты» Слюнькова (бывшего редактора «Крымских известий»).