Крымское ханство XIII–XV вв.

Во-вторых, предполагаемая нами двуименность Хаджи-Герая не составляет какого-либо небывалого, исключительного явления в татарской истории. Татарские ханы, со времени принятия монголо-татарами ислама, всегда имели обыкновение носить два имени – одно национальное, другое мусульманское. Обычай этот ставил в затруднение уже арабских писателей, интересовавшихся знать, кто были правителями в Дешти-Кыпчаке. Так, Элькалькашанди, по поводу переписки египетских султанов с династией Берковичей, говорит следующее: «Выше уже было упомянуто, кто в этом царстве правил после Узбека. Между ними (этими правителями) нет такого, имя которому Мухаммед. В упомянутом 776 = 1374–1375 году в этом царстве правил уже человек по имени Урус… Может быть, Мухаммед имя его, а Урус прозвище его, как это было с Хода-бендой, отцом Абу-Саида, из царей Ирана, называвшимся Мухаммедом и прозванным Хода-бендой»[655]. Пример подобной двуименности одного и того же лица мы встречаем и у крымских историков. Когда умер Хаджи-Герай, то он был погребен, по их словам, в усыпальнице, выстроенной им для себя в Салачикском квартале Бакчэ-Сарая, который, будучи основан одним из предков его, Мухаммед-ханом Худа-бирды

, избран им в свои столицы[656]. Г. Негри, передавая вышеприведенное место «Краткой Истории», называет этого Мухаммеда «дедом Хаджи-Герая», держась буквального смысла слова[657], но оно совершенно не согласно ни с одной генеалогией Хаджи-Герая. Если же игнорировать родословные отношения этого Мухаммеда, то можно полагать, что он одно и то же лицо с тем Мухаммедом, которого, по словам Стрыйковского, Витовт «посадил на царство Киркельское»[658]: владеть Кыркором, или Чуфут-Калэ, и не иметь никаких отношений к Бакчэ-Сараю едва ли было в те поры мыслимо. Но если нельзя с точностью указать, какому Мухаммеду принадлежало прозвище «Худа-бирды», то несомненно, что это прозвище, дошедшее каким-то путем до сведения крымских историков, не их собственная выдумка, так как оно находит себе оправдание в других источниках. В наших летописях есть упоминание об одном татарском хане по имени Куйдадате

: «В лето 6932 (т. е в 1423–1424 г.), – читаем мы, – Царь Куидадат поиде ратию к Одоеву на князя Юриа на Романовича. И слышав то князь велики Витофт, и посла на Москву к зятю своему к великому князю Василию Дмитриевичу, чтобы послал помочь на царя, а сам послал князя Андрея Михаиловича и др… Они же шедше с князем Юрием, царя Куидадата и силу его пресекли, а сам царь убежал, а царици поймали, одну послали в Литву к Витофту, а другую на Москву к великому князю»[659]. Имя Куидадат, очевидно, есть русское искажение настоящего мусульманского Худай-дад. Первая его половина, Худай

 – «Бог», употребительна и у татар, а вторая, дад – «дал», есть слово персидское, однозначащее с татарским бирды – так что и Худай-дад и Худай-бирды значит: «Бог-дал», т. е. в переводе на наше именословие, это будет: «Феодор», «Богдан».

Так как вслед за рассказом о набеге неизвестного царя Куйдадата в наших летописях идут уже упоминания о царе Махмете, то, судя по всем данным, можно полагать, что прозвище Худайдад, или, что то же, Худайбирды носил Улу-Мухаммед[660]

. Его-то, должно быть, и посадил сперва Витовт на «царство Киркьельское» в Крыму. Но когда честолюбие или хищничество увлекло его так далеко, что он простер свои набеги на владения самого Витовта, то этот последний противопоставил ему другого, бывшего у него в запасе, кандидата на ханскую власть, Хаджи-Герая, который под именем Даулет-бирды, как доподлинно известно, соперничал с Улу-Мухаммедом. Во всяком случае ошибочно мнение Гаммера, что будто Кепек-хан, как читает его имя на монетах г. Савельев, есть тот самый, которого будто бы «русские летописи называют Куидат»[661], ибо форма Куйдат есть только вариант более полной формы Куйдадат и явилась, без сомнения, вследствие оплошности переписчика, помимо того что между формой Куйдат и формой Kibak, или Kuibak, вообще-то не заметно большого сходства.