— Посмотри-ка сюда, — сказал он. — Оружие при мне — да и все мои воины вооружены. Я понял, что бы это могло значить. Люди Динобли запросто могли отобрать все наши мечи и ружья и перерезать нам глотки, пока мы тут валялись. Но они этого не сделали. Значит, они не хотят со мной воевать. Да и я бы не стал с ними воевать. Это вы с ними воюете — вот и воюйте, — он поддел ногой лежащего рядом на земле полкового горниста. — Труби сбор.
Мы были очень рады оставить Бенедиктинцев там, посреди поля, где они собирали остатки разбитых машин и надежд. По рядам пронеслась радостная весть, и страдальческие гримасы на лицах солдат сменились веселыми улыбками, а страшная головная боль — вздохами облегчения. Не будет ни сражения, ни потерь. Всю эту заваруху устроили Бенедиктинцы — пусть сами и расхлебывают. Я и сам улыбался во весь рот, потому что у меня появились хорошие новости для Слона.
— Нападение — за моей спиной — на наш замок! И это сделал некто иной, как этот ползучий змей, гаденыш вонючий, Доссия, вот кто! Назад, формированным марш-броском, домой!
Это был переход, о котором мне бы не хотелось вспоминать никогда в жизни. Мы остановились отдохнуть только тогда, когда силы покинули нас и мы в изнеможении попадали на землю Глотнули немного воды, поднялись на нетвердые ноги и двинулись дальше. Не было никакой необходимости подгонять нас, так как все мы были заинтересованы в скорейшем возвращении. Семья Капо, его богатства, все это оставалось в замке. Охраняемое только небольшой кучкой солдат. Мы беспокоились об этом не меньше, чем он сам, так как наши немногочисленные пожитки тоже оставались там. За ними присматривали наши оруженосцы. Дренг, которого я едва знал, очень ответственно относился к своим обязанностям. А Слон? Если замок захвачен, что с ним может случиться? Ничего, он старый, безобидный человек, не делающий никому зла. Я прекрасно знал, что это не так, даже если я изо всех сил старался убедить себя в обратном. Он был рабом, и не просто рабом, а сбежавшим. И я знал, что они делают здесь, на Спиовенте, со сбежавшими рабами. Еще немного воды, твердых сухарей на закате и дальше, дальше в ночь. На рассвете я увидел, что наше войско растянулось на многие мили, двигаясь вперед в полном беспорядке. Я был молод и силен и оказался в передних рядах. Поэтому теперь я мог прилечь отдохнуть и хоть немного перевести дух. Но тут прямо по дороге я увидел двух человек, выпрыгнувших из-за кустов и скрывшихся за вершиной холма.
— Вон там! — закричал я. — Наблюдатели — они нас видели!
Капо выскочил из своего фургончика и подбежал ко мне. Я ткнул пальцем в кусты.
— Два человека. Прятались здесь. Они побежали по направлению к замку.
Он бешено заскрежетал зубами от ярости.
— Мы их уже не поймаем, при наших-то условиях. Доссия будет предупрежден и успеет удрать.
Он оглянулся назад на беспорядочно тянущееся войско и подозвал офицеров.
— Ты, раркус, останешься здесь вместе с остальными, подождете, когда подтянутся тылы, и последуете за нами. А я беру с собой тех, кто уже здесь, и мы двигаемся дальше. Они могут по очереди ехать в моем фургоне.
Я взобрался на крышу фургона, и он покатился вперед.