Крыса в чужом подвале

- Прикрыться чем дайте, - запоздало попросил Костас, отложив быстро надоевшее чтение.

Его услышали. Вернулась медсестра и принесла нижнее белье. Трусы он надел, а майку повесил на спинку кровати. Мужчины в их роду маек не носили.

Безделье тяготило. Костас сделал бесцельный круг по комнате. Окна нет, стены девственно чисты. Взял яблоко и, громко хрустя, съел. Пока жевал, прислушался к звукам из коридора: торопливые шаги, непонятное бряканье, гудение полотера, обрывок разговора, размеренное цоканье каблучков.

Принесли еду. Медбрат, ох и мордоворот! втолкнул в комнату тележку с тарелками. Голодовку объявлять не с чего. Костас похлебал жидкого супа, попробовал котлету, к ,,толченке” не притронулся - не любил. Глотнул компоту. Сладость маскировала бедность консистенции сухофруктов. Судя по кормежке, госпиталь.

После еды придремал. А чем заняться? Муру в лощеных корках читать? Проснулся от щелчка двери. На пороге опять Дубов, очкарик-ученый и скромный молодой мужчина. Такой скромный, что сразу понятно кто из троих представитель ГРУни. Прозвище ,,ГРУня” управлению придумал Станев. Мастер был давать прозвища. Был…

- Меня зовут Артем Моисеевич Шаев, - представился на этот раз очкарик. - Ну, что прочитали?

- Так, пробежался, - признался Костас.

Ученый недовольно глянул на Дубова.

- Он все поймет как надо, - вступился майор за бывшего подчиненного.

Шаев оглянулся на третьего. ,,Скромный” не возражал против объяснений.

- Сейчас в мире как никогда актуальны разработка и внедрение новых технологий и недопущение к таковым потенциального противника. Друзей по блокам кстати тоже. Словом, гонку вооружений никто не отменял. И не собирается отменять. Не секрет, военные есть и будут главными движителями технического прогресса. Во всяком случае, на данном срезе эпох.

Несколько патетично и отвлеченно, но Костас соглашаясь, кивнул.

- Увы, спрос опережает предложения ввиду медленного развития технологий и их всевозрастающей дороговизны. В поисках решения возникшей проблемы, ограниченности возможностей и средств, заинтересованные стороны задались вопросом. А не проще ли раздобыть требуемое, прибегнув к третьей стороне? Всеармейские моления здесь не причем, но причем внеземные цивилизации. У американцев их ангар пятьдесят один, у нас тунгусский метеорит и ряд аномальных зон, включая ту штуку, обнаруженную водолазами у берегов Шпицбергена. У нас большая страна и наследили зеленые человечки предостаточно. Что нам с того? По большей части ничего. Став обладателем некоего секрета еще надо разобраться, как этот секрет устроен. Подкиньте неандертальцу Грач* и, в лучшем случае, он приспособит его колоть орехи. Не исключен вариант, методом проб особо любознательный совершит выстрел. Но не факт, что пуля не угодит в собственный лоб. Как же поступить нашему неандертальцу? Либо научиться, либо подсмотреть за другими, теми, кто умеет пользоваться Грачом. Применительно к нам, поскольку мы, слава богу, давненько не неандертальцы, выход очевиден. Нам нужно подсмотреть. Нам необходимо на ту сторону. К ним.

- И мне выпал честь первооткрывателя? - без особого интереса спросил Костас. На первый взгляд, да и на второй и третий, ученый несет чистейший бред. Даже присутствие Дубова никак не говорило о здравомыслии Шаева. - А если откажусь?

- Разрешите мне? - подключился к разговору третий.

- Пожалуйста, Павел Сергеевич.

- Не обязательно столь официально. Можно просто Павел.

Этот третий не то, что не симпатичен - неприятен. Почему? Да не почему! Неприятен! И не обязательно искать чувствам рациональное объяснение.

- Вы не можете отказаться, - Павел подошел поближе. - Во-первых, вы еще не в отставке. Медицинская комиссия признала вас не годным, но пока нет приказа, вы продолжаете носить погоны, полковника. Второй момент, в свете последних событий, вашему сыну будет приятней знать, что его отец погиб при исполнении служебного долга, чем всю жизнь скрывать, факт устроенного родителем аутодафе, пусть деклассированным и не достаточно законопослушным, но соотечественникам. Убедил?

Костас подловил себя на невнятной мысли, ему собственно все равно каким его запомнит сын. А ведь не должно быть так? Не должно быть ему все равно. Они переглянулись с Дубовым. Тот с сожалением покачал головой. Костас, Костас!

Костас на всякий случай кивнул. Убедил, Паша!

- Даже запирать не будем. Но вздумаете запропаститься… Знаете, последнее время у нас сложились неплохие взаимоотношения с ближневосточными товарищами. Мне ли вам рассказывать? Собираясь отсутствовать, задайтесь вопросом, всегда ли лечение успешно, даже если медики вам гарантируют сто двенадцать процентов успеха?

Павел Сергеевич пока говорил, не спускал глаз с Костаса. Выжидал, как тот себя покажет. Никакой внятной реакции не увидел. Костас остался спокоен. Словно сказанное его не касалось.