Крысиная башня-2

Предложение Сергея подверглось живейшему обсуждению; и, в общем, все сочли что в нём есть рациональное зерно, — однако и вот так вот, однозначно и сразу отступить в церковь и дом, оставив тщательно и со знанием дела подготовленные окопы противнику, и впустив, по сути, технику на сам Пригорок — не есть хорошо! В то же время и защищать окопы «до последнего» особого смысла нет — «оборона должна быть гибкой».

— Можно вполне себе представить, как они будут действовать, — высказался Толик, — Сначала обстрел из оружия с бронетехники, — примерно как они начинали и в Башне; и самое глупое тут будет отвечать, ибо «заглушат наверняка и издали». Дальше техника пойдёт вперёд, прокладывая дорогу пехоте и, собственно, неся на себе десант. Противотанковых средств у вас нету, кроме как совсем ближнего действия — тех же бутылок и банок с зажигательной смесью. Пока техника на пригорок не войдёт — ничего вы с ней не сделаете… мы, то есть, не сделаем. Ну, есть у нас гранаты — немного. Вязать из них связки… думаю, смысла нет. Да технику надо на Пригорок запускать, никуда от этого не денешься! Пускай — не пускай, она сама взойдёт! И вот тут уже, вблизи, её надо жечь! А чтобы десант с техники, или там пехота, втягиваясь по её следам, не расстреливали тех, кто в окопах запросто, сверху вниз, нужно чтобы всё поле между окопными ячейками, ходами сообщения, были густо-густо утыканы кольями, увиты колючкой! Нет колючки — просто проволокой нужно всё перемотать, или просто верёвками, без разницы…

— У нас синтетического шпагата пять больших бобин! — поспешила напомнить баба Настя.

— … густо всё умотать; так, чтобы между окопами, над окопами шагу ступить нельзя было! Чтоб наступающие думали больше не о том, как тех, кто в окопах выцелить, а как самим ноги не переломать, на любом шаге зацепившись за заграждения! Пусть под ноги себе смотрят, а не в окопы! Или пусть в окопы же и прыгают, — а вот там уже и вам, вашим карты в руки: они там ориентируются, а те — нет. И вблизи-то у длиннострела преимуществ никаких! — с ваших трубок-стрелялок можно свинца в животы насовать не хуже, чем с калаша, удобнее даже! Опять же в тупиках можно ловушки организовать! — жаль тут Олежи нету с его минами!

— У нас перед окопами всё кольями утыкано! — заверил Вовчик, — Про систему «рогаток» в старой армии я читал, в курсе. Ещё всё снежком занесло, так, что не везде их и видно! Там пеший не пройдёт, только если знать проходы или за техникой, которая рогатки подавит!

— Вот. Рогатки. Это хорошо. Но надо не только с фронта, но и по всей линии окопов, и за окопами. Везде! Чтобы перемещаться можно было только по ходам, не переломав ноги, никак иначе!

Обсуждали долго, и приняли единогласно: что единственный шанс это действовать сблизи и согласованно, уклоняясь от всякого рода дуэльных ситуаций; окопы и межокопное пространство по возможности дооборудовать — на что завтра же с утра двинуть всех, незадействованных в хозяйстве («- Нечего им там псалмы петь заунывно; земляные работы много более подъёму духа и божьей помощи способствуют!» — заявил Толик).

Окопы тоже «до последнего» не защищать, а, буде прорвётся неприятель на пригорок — отступать по ходам сообщений в храм и в дом; там уже держаться крепко! Там же тоже иметь запас коктейлей… Шансы есть! — и моральный дух тут не последнюю роль сыграет; ибо «мосты сожжены и отступать нам некуда!»

Ещё решили с подачи Бабаха, что «как начнётся», на колокольне особо не светиться, и быть готовыми свинтить оттуда мигом в окопы — поскольку с колокольни-то действительно уж очень хорошо и удобно всё просматривается и простреливается; и не может быть, чтоб противник не заготовил что-нибудь чтоб колокольню-то завалить!

Расходились озабоченные: работ предстояло много, а времени, видать, было мало. Ну, как бог даст…

ДЕБАТЫ ЗА ВЕРУ И НЕВЕРИЕ, ЗА БОГА И ЗА ЖИЗНЬ…

— Володя… — проникновенно сказал Отец Андрей, касаясь рукава Вовчика, — Я о чём с тобой хотел ещё поговорить… а, кто ещё тут?

Отец Андрей с Вовчиком были на общей кухне, где сейчас не было никого, кроме в последнее время почти бессменного дежурного у самогонного аппарата Саньки Евстигнеева. Жестяной жёлоб, в котором был уложен медный, согнутый из трубок от охладительной системы холодильника, змеевик, был плотно набит снегом, но из трубки в трёхлитровую банку капало совсем редко: кап, кап… как-кап… «Продукт» в банке был чистый, как родниковая вода, и, в отличии от тех времён, когда гнали из браги да в первый перегон, запаха почти не ощущалось, — «продукт» шёл чистейший.