Крысиная тропа

Подняв голову, Александр окинул взглядом многоэтажный дом и решительно направился к ближайшему подъезду. Он поднялся на один лестничный пролет, выглянул в окно. Все чудесно: «лада» стояла внизу, почти прямо под ним. Лучшего и желать нечего. Перепрыгивая сразу через две-три ступеньки, он взбежал на пятый этаж и снова выглянул в окно. Нет, пожалуй, высоковато. Спустившись этажом ниже, рванул раму окна, приоткрыл его и расстегнул сумку. Связав гранаты заранее припасенной тонкой проволокой, Александр пошире распахнул окно, выдернул чеки и метнул связку вниз, целясь в ярко-красную крышу «лады». И сразу присел, спрятавшись за простенок и прикрыв голову руками…

Внизу оглушительно грохнуло. Тугая волна горячего воздуха ударила по дому, хлопнули рамы окна, со звоном посыпались разбитые стекла. На улице кто-то испуганно закричал… Александр уже летел по лестнице вниз, стремясь скорее выбраться из подъезда, который в любой момент мог превратиться для него в смертельную западню.

Бухнули тяжелые двери, и он выскочил на улицу. В ноздри сразу же шибануло тяжелым, кислым запахом гари и свежей крови. На месте красной «лады» чадно дымилась груда искореженных обломков. Одно колесо отбросило на середину проезжей части, а рядом с ним валялась чья-то окровавленная нога в обуглившейся штанине. Витрину магазина сувениров вынесло ударной волной, стеклянное крошево густо усеивало тротуар. У стены, бледная как полотно, сидела раненая женщина. Около нее хлопотали сердобольные прохожие. Где-то далеко уже истошно завывали сирены.

Александр быстро свернул в знакомый проходной двор, бегом проскочил его и оказался на параллельной улице. Глазеть на разбитые витрины и раненую женщину он не имел ни времени, ни желания. Главное — ни красной «лады», ни ее пассажиров больше не существовало, а остальное — издержки производства.

Посмотрев на часы, он довольно усмехнулся: уложился в двенадцать минут. Пусть кто-нибудь попробует сказать, что это не классная работа! На ходу он достал из сумки радиотелефон, набрал номер и сказал:

— Я закончил.

— Да, мы слышали, — откликнулся Толик. — Все чисто?

— Естественно! Успехов вам!..

Толик сложил трубку сотового телефона, немного опустил тонированное стекло микроавтобуса и, как в амбразуру, посмотрел в образовавшуюся щель. На другой стороне улицы стоял подержанный «фольксваген-гольф» — машина второй засады боевиков Лапы, которые должны перехватить «мерседес» Сосновского, если тот не повезет дань пахану.

— Как? — не оборачиваясь, спросил сидевший за рулем Илья.

— Лобовое стекло бликует, — Толик подтянул поближе лежавший на соседнем сиденье продолговатый плоский кейс. Щелкнул замками и откинул крышку — в его руках тускло блеснул вороненый металл.

— Для тебя это не помеха, — нервно зевнул Илья. — Я спрашиваю, как Саня?

— Все о’кей, — хмыкнул Толик, быстро собирая бесшумную автоматическую винтовку с укороченным стволом и откидным прикладом. Установив оптический прицел, он взглянул через него на «фольксваген». Заходящее солнце, отражаясь от лобового стекла, било ему прямо в глаза, и пассажиры автомобиля казались смутными тенями, как большие рыбины, скрытые толщей воды. Толик вынул из гнезда на крышке кейса светофильтр.

Теперь стало видно лучше, но для быстрой стрельбы на точное поражение недостаточно хорошо. Отсоединив от винтовки магазин, Толик выщелкнул из него один патрон и вставил на его место другой, с разрывной пулей — его придется сжечь зря, чтобы убрать мешавшее нормально прицелиться лобовое стекло.

— Мы торчим тут почти пять минут, — заметил Илья.

— Не подгоняй, — огрызнулся Толик. — Суетишься, как голый в бане…

Он чуть ниже опустил стекло, встал коленом на сиденье, уперся локтем в спинку и приник к винтовке — теперь ее ствол через щель смотрел точно на «фольксваген».

— После шестого — трогай, — едва слышно прошептал Толик, весь слившись с оружием, и начал медленно выбирать свободный ход спускового крючка…

Пассажиры «фольксвагена» страдали от безделья. Автоматы они положили под ноги, на пол. Бритоголовый мужчина с неровно сросшейся рассеченной губой, за что и получил кличку Рваный, травил порядком надоевшие тюремные байки, но его слушали, не желая затевать ненужную свару. Устроившийся рядом с водителем Лысый сложил руки на животе, блаженно прикрыл глаза и подремывал, пригретый вечерним солнышком.

— …Ну, заводят лоха в камеру, — рассказывал Рваный, — а старший ему говорит: выбирай, либо хер в задницу, либо вилку в глаз! На полном серьезе! Тот и заметался: чего же выбрать? Стать петухом на потеху всей братии или окриветь? Откуда ему, дурачку, знать, что вилок в камере отродясь не бывало!..