Крысиные гонки (СИ)

– Теоретически, Вовчик, чисто теоретически… – вздохнув, Владимир перебирал оставшееся: пластиковую коробку с пальчиковыми батарейками, моток паракорда, шнур…

 – Вообще мне это напомнило, – читал мельком где-то, – был такой английский лорд, председатель лондонского географического общества в 19-м, что ли, веке. Тоже очень проваренный был гражданин. Он когда из своего имения под Лондоном на поезде, – а поезд шёл меньше часа, – ехал на заседание географического общества, то тоже с собой брал полный набор, включая удочки, тропическую форму, карту Африки и ружьё для охоты на носорогов!

– Ружья на носорога у меня просто нет, а то бы я взял; а пневматика уже в деревне. Тащить её на себе через посты на выезде я б не рискнул – отберут. Просто так отберут. Зато во – есть малая сапёрная лопатка! Она случ-чего не хуже топора. И карта Африки нам тут вряд ли пригодится, – а остальное я поддерживаю, – Вовчик засмеялся.

– Да, Вовчик. Весь этот комплект хорош был бы, если бы судьба-злодейка забросила бы нас с тобой в глухую тайгу, на необитаемый остров или в ту же Африку, а тут… в социальных условиях, Вовчик… – Владимир рассматривал Вовчикову сапёрную лопатку: отточенную, завороненную, в удобном чехле, как все вовчиковы принадлежности «для выживания» доведённую о совершенства,  – Окапываться будешь? Тут бы для выживания больше пригодилось бы…

– Чековая книжка, думаешь?? – подмигнул Вовчик, тщательно утягивая вещи в компрессионный мешок.

– Не-а. Пистолет с правом ношения. Вот он во многих случаях бы решил вопрос… Помнишь тех гопов? Или тех копов, что меня на штуку баксов выставили? А знаешь, за сколько я упражнение на пять мишеней на рубеже выполняю?.. – он махнул рукой.

Да, кроме ножа и вовчиковых отравляющих газов никакого оружия не было. Была ещё надежда в деревне купить какой-нибудь, пусть древний, карамультук у кого-нибудь из местных, – без оружия в нынешних условиях было совсем как-то зябко.

С собой Владимир взял из отцовского сейфа-тайника все наличные деньги, всё, что осталось после закупок в Гекторе и на оптовке, – против ожидания, несмотря на ломовые цены, денег ещё оставалось много. А вот золото в слитках он решил так и оставить на месте – что-то подсказывало ему, что не тот это товар, с каким стоило бы делать гешефт в нынешних условиях, – без «крыши» и без оружия. Можно вдобавок к золоту заодно потерять и жизнь. Нет уж, пусть лежит до лучших времён.

Перед выходом из дома Вовчик чуть не всплакнул. Владимир понимающе вышел, вынеся свой рюкзак и сумку на лестничную клетку; а Вовчик, до этого всё торопивший со сборами, несколько минут ходил из комнаты на кухню, в прихожую и обратно, и глаза у него подозрительно поблёскивали.

– Это ж… Всё ж… Ты ж пойми, Вовка, я тут считай всю жизнь прожил. Мама…

– Да чё ты, чё ты, Вовчик… Я ж понимаю, – сам Владимир не имел такого острого «чувства дома», за годы учёбы за океаном он привык считать домом то место, где можно расположиться с комфортом, только.

– Понимаешь… Как-то у меня есть ощущение, что я отсюда – навсегда. Как-то вот… ощущение.

– Да ладно, Вовчик… Ну да, далековато мы перебираемся, но всё ж не на другой континент же.

– Оно, по нынешним временам, может как и подальше окажется, чем в Америку слетать… Не наездишься теперь, да и некогда будет. А ну как тут всё в моё отсутствие разорят?.. Всё ж оставляем… Диван вон. Мебель. То, сё…

– Да ладно, Вовчик, чё тут доброго ты оставляешь?

– Ну… Столько здесь прожить! Вон – кружку с трещиной и то жаль оставлять. Или вон, медведь игрушечный. Мне его мама ещё в детсаду подарила, я с ним спал одно время; а потом его вместо боксёрской груши использовал, когда по самообороне самоучился… Тоже жалко…

Вовчик уже отчётливо всхлипнул.

– Да ладно, Хорь, чё ты. Может ещё и не разграбят. Фиг его знает, как дальше дело повернётся. Профессор Лебедев говорил, что просчитываются только основные тенденции, национальная специфика может вносить свои коррективы. Иногда весьма значительные.

– Ага… Коррективы! У нас-то коррективы, как история показывает, могут быть только в негативную сторону…

– Да ладно, Вовчик, завязывай ты ныть!..

– Я не ною. Я прощаюсь.

– Да может ещё вернёмся вскоре. Фиг знает.

– Я не с домом. Я с прошедшим периодом жизни прощаюсь как бы. Знаешь… Как Мэл Гибсон сказал: серьёзные изменения в жизни сопровождаются серьёзной болью, иначе это и не изменения вовсе. Там всё по-новой будет. С нуля, считай. Хотя, конечно, подготовился я, – мы подготовились! – и серьёзней многих… Ну ладно, чё. Посидели на дорожку? Документы, деньги, ключи, нож, мультик…

– Ключи будешь оставлять кому? Соседям может, или ЖЭСу?

– Хрен им! По всей морде. Запру и всё. Может, даже не запирать? Чтоб не вводит в соблазн?  Не, запру. Хоть от бомжар на какое-то время. Обломно мне, чтобы бомжары в моём доме жили…