Крысиный Вор

…Усеянное светляками море под чернильным безлунным небом, сумрачно-белая полоска пляжа, терраса с зелеными фонарями, слитые с темнотой цветущие заросли. На коже существа, которое стоит на террасе с бокалом вина, мерцают драгоценные камни. Это существо, употребившее в придачу к вину какое-то сильнодействующее снадобье, очень опасно, вроде ядовитой змеи.

Он его когда-то убил – в том забытом мире, откуда пришел. Это существо давным-давно ищет своего убийцу, но всякий раз находит кого-то другого. Вроде бы опять нашло – и опять не его, потому и злится, потому и напилось в одиночестве. Он ведь здесь, а не там, где теплая безлунная ночь, и переливаются на волнах голубоватые водяные светляки, и дурманный аромат цветов мешается с запахом прелых водорослей, и вычурные фонари в виде чешуйчатых бутонов бросают на перила изумрудные блики.

Всего миг – и ночная картинка рассеялась в окружающей неопределенности, но он как будто очнулся. В этом мире есть кто-то, с кем он связан. Враг, которого он в далеком прошлом убил и который с тех пор его ищет. Может, врага снова надо убить?.. Тогда он встал на четыре призрачные лапы и отправился искать Врата Жизни.

Чтобы стать настоящим обитателем мира, надо пройти через Врата Жизни – это знание есть у каждого, на уровне базового инстинкта. Врата Смерти откроет тебе кто угодно, нередко они открываются сами собой, да и самостоятельно это сделать недолго (болезненно кольнуло – был у него такой опыт), но Врата Жизни – другое дело: их для тебя должен открыть кто-нибудь из живых.

Теперь он держался тех участков реальности, где больше всего шансов перейти на ту сторону. Местные его гоняли: ты пришлый, куда лезешь, нечего тут ошиваться, проваливай по-хорошему! Он бегал от них и прятался, но ошиваться продолжал: вдруг повезет? И однажды повезло: его позвали

.

Обычно люди не видят тех, кто находится за чертой, разделяющей мир живых и все остальное, но она его увидела.

– Котик, иди ко мне! Какой ты худущий, облезлый… Раз тебя сюда пускают, ты не заразный. Ой, ты же совсем ничего не весишь… Тебя тут, что ли, не кормят?

Местные негодующе завопили, когда он одним прыжком очутился у нее на коленях, но ничего поделать не могли: он ведь не просто так, а пришел на зов!

– Так ты мне, что ли, кажешься?.. – Она потрясенно понизила голос, когда погладила его – и рука прошла сквозь «котика». – Здравствуйте, глюки… Что они в этот раз вкололи, если ко мне с этой штуки несуществующие коты в гости приходят? Будем считать, что ты мой воображаемый друг, и все под контролем. Ты ведь хороший, правда?

Она была вся тонкая, но с большим животом и с пышной шапкой коротко стриженных вьющихся волос. Лучистые глаза на исхудалом лице казались огромными. У нее было красивое имя: Аннабель Лагайм На Сохранении Первая Группа Риска.

Наглость чужака местных возмутила, потому что Аннабель была из тех, у кого двойная нить жизни – и, значит, она могла открыть для кого-нибудь Врата в мир живых. Несколько раз недовольные устраивали ему трепку, он огрызался и бегал от них, но все равно кружил около Аннабель, без всякой надежды, просто потому, что она его позвала, и она ему нравилась, и хотелось быть рядом. Правда, больше она его не видела и не звала.

Он тогда первый заметил, что с ней происходит что-то неладное. Еще до того, как подняли тревогу сотканные из плотной материи приборы. Малая нить жизни внутри Аннабель начала мерцать: то есть – то нет, то есть – то нет… Он понял: если порвется, главная нить порвется вслед за ней, и смогут ли удержать Аннабель на своей стороне другие живые с их инструментами – это еще надвое.

Выскочив из укрытия, где прятался от местных, он ринулся вперед. Кто-то попытался его схватить, он вывернулся, его даже всем скопом не смогли остановить. Едва успел, чтобы зажать зубами оба конца порвавшейся малой нити.

Никто из остальных не смог бы этого сделать, но он обладал способностью и перекусить, и удержать нить жизни. Знание о том, как нужно действовать, было привычным и определенным, словно возникло окошко в тумане: он все забыл, но ничего не потерял.