Крысы в городе

Добилась своего и Калерия Викторовна. Огонь, который тлел в глубинах души, вспыхнул пожаром, когда ее, легкую и уступчивую, Алексей сжал в объятиях, зло швырнул на солому и распял на ней.

— А! Была не была!

Она содрогнулась всем телом, дернулась, напряглась, будто закостенев, и вдруг ослабла, безвольно повисла в руках Алексея, закричала отчаянно, истерично.

Ее крик испугал Алексея. Черт знает, что могут подумать соседи, копавшиеся в огороде, если услышат такое. Сдуру еще прибегут на помощь. И пойдет слух, завьется веревочка сплетни.

Алексей зажал ей рот рукой, но она крутила головой, старалась его укусить, дергалась и замолчала, когда потеряла наконец силы.

Мужчинам — самым занюханным, завалящим — льстит, если их считают половыми гигантами. Большая часть разговоров в мужских компаниях и курилках идет не о делах, а о выпивке и сексе. И первое слово всегда бывает за теми, кто смелее других заявляет о своей неутомимости на постельном ринге.

В животном мире все яснее: право обладать самкой получает победитель в схватке с соперником. Им оказывается самый сильный, самый зрелый самец. В обществе людей любой недоносок, дебил, поганец способен заполучить женщину. И стать секс-гигантом. Потому что им мужчина становится не сам по себе. Таковым его делает женщина. Стоит ей показать, что возлюбленный способен сделать ее счастливой, свести с ума, затоптать до бесчувствия, и мужик вырастает в собственных глазах. Покажи женщина, что партнер несостоятелен, что он слаб в коленках, гигант на глазах выпустит воздух, превратится в карлика, непригодного для настоящих мужских дел.

Калерия Викторовна всем — своими криками, истерикой, страстностью и домогательством — дала понять Алексею, что он совсем не тот, каким знал себя многие годы. Он сразу вырос в гиганта, и это чуть не стало для него роковым.

Веревочка хмельной, безумной любви завилась, а коли в продолжении связи заинтересована женщина, роман может быть бесконечным. Во всяком случае, пока тайна не выйдет наружу и не возникнет скандала. Увы, тайны не бывают абсолютными и обладают способностью всплывать. Сколь старательно ни прячь концы в воду, они все равно обнаруживаются.

Евдокия Ивановна Немоляева в один из дней вернулась домой раньше обычного и застала любовников в положении, которое не оставляло сомнений в характере их занятий.

Будь с Алексеем любая из поселковых потаскух, мордобоя бы не миновать, но умная и осторожная Евдокия Ивановна сразу оценила опасность и, не поднимая скандала, незаметно отступила.

Своим открытием, своим горем, своей бедой она поделилась с двоюродной сестрой — Жанной Марченко. Та, еще более опытная и осторожная, строго наказала Дусе проглотить язык и молчать. Если вспыхнет скандал, то он сильнее всего затронет ее же семью. Кольцов никогда не простит Немоляеву своего позора и законопатит на веки вечные. Сделать это в условиях демократии не труднее, чем при тоталитаризме.

О беде сестры Жанна однажды рассказала Лайонелле, что дало той повод прийти к Калерии Викторовне во всеоружии. Они уже несколько раз встречались на разных презентациях, и отношения, которые не налаживались в школе, вдруг образовались.

— Я к тебе, кисонька, — Лайонелла светилась доброжелательностью. — Здравствуй, милая. Как ты свежо, как красиво выглядишь.

Школьное соперничество прошло, и они могли теперь говорить друг другу комплименты.

Женщины обнялись.

— Да, чтобы не забыть. — Лайонелла разыграла саму невинность. — Как там твой Алексей? У тебя все еще с ним роман?

Калерия резко отпрянула и оттолкнула Лайонеллу:

— Ты о чем?

Скрыть растерянность и испуг ей не удалось.

— Киса, не надо стесняться, — Лайонелла глядела на подругу с искренним сочувствием. — Мы женщины, и каждая имеет право на маленькую тайну. Могу признаться: у меня тоже есть… молоденький мальчик.

Отрицать что-либо Калерия не сочла нужным. Было ясно: Лайонелла все знает. Надо было только выяснить, от кого пошла сплетня.

— Кто накапал? — В голосе и раздражение, и любопытство.

— Киса, если честно, я и пришла затем, чтобы тебя предупредить. — Лайонелла взяла руку Калерии и дружески пожала ее. — Мне все рассказала сама Дуся. Немоляева. Спрашивала совета, как ей быть.

— И что?

— Киса, ты все еще видишь во мне соперницу? Зря. Я твой искренний друг.

— Что ты ей сказала?

— Не догадываешься?

— Не хочешь говорить?

— Почему? Я ее предупредила, чтобы она засунула язык в задницу или проглотила его.

Калория облегченно вздохнула, ослабела и прильнула к груди подруги. Лайонелла погладила ее по голове.

— А ты, Киса, тоже дура. Сделай Дуське подарок. Она знает о вас уже давно и молчит. Это чего-то стоит.

— Что же ей подарить? Разве это удобно?

— Если на то пошло, неудобно заваливать на себя чужих мужей. Дарить удобно всегда. Придумай что-нибудь. Перстенек, колечко… Только не дешевку.

— Ты считаешь, она примет?

— Киса, она не дура и прекрасно понимает, что Алексея с их двора ты не уведешь. А ее терпение заслуживает компенсации. Да, Киса, у тебя есть машина?

Переход к новой теме был столь неожиданым, что Калерия поначалу растерялась.

— Какая машина?