КСАПА ХУЛИГАНКА

После обеда берем мотопилы и идем прокладывать просеку. Платон и Вадим впереди идут, валят деревья. За ними я с мотопилой - толстые сучья обрезаю. За нами остальные с топорами - мелочь срубают и все это к вамам оттаскивают, в кучи складывают. Когда ветки подсохнут, дрова будут.

Наломались за день, комары нашей крови напились... Сергей говорит, здесь комаров еще не так много. А по-моему, куда уж больше!

Вечером на речку отмываться идем. Вода холоднющая, а геологи скидывают одежки и купаться лезут. Кричат, верещат, брызгаются. Чудики - они все немного сумасшедшие.

Чанан на это смотрит, смотрит, одежки скидывает и тоже - в воду бултых! Хоть тут взрослые люди опомнились. Вылавливают ее, на руках из воды выносят, на землю ставят.

Какая ты тощая и грязная, - изумляется Толик. И к рации тянется. Через минуту к нам Мечталка прибегает, полотенце, мыло и мочалку из корзинки достает. За ней Жамах со свертком одежды идет.

- Жамах, объясни ребенку, зачем человеку трусики нужны, - говорит Вадим. - А то она нас возбуждает и в краску вгоняет.

Жамах улыбается загадочно и сбрасывает с себя все до трусиков. И Мечталка - тоже. Мужики галдят весело-неразборчиво, хватают одежду и наперегонки вверх по склону бегут. А Жамах с Мечталкой в четыре руки мочалками Евражку отмывают. Потом - полотенцем растирают. Затем трусики и футболку на нее натягивают. Евражка сразу перестает быть похожей на евражку. Это куртка у нее была широкая и лохматая. А футболка ребра обтягивает, только грудки - как два кулачка - спереди оттопыриваются.

За ужином появление Евражки в желтой футболке и лохматых кожаных штанах вызывает дружное "Ооо!" у шабашников. Парни раздвигаются, уступают ей место в центре. Платон поднимается, расстегивает на себе два ремня и протягивает ей нож в ножнах и ремни, на которых ножны висят.

- Держи, Евражка! Ты сегодня хорошо работала.

Все аплодируют. А это чудо вытаскивает нож из ножен, осторожно лижет лезвие, вскидывает руки вверх и вопит во всю глотку:

- А-а-а!!! Я буду великой охотницей! Как Жамах! Лучше, чем Жамах! Я буду самой великой охотницей!

Невдалеке стоят наши пацаны и завидуют. У тех, кто постарше, уже есть свои ножи. Но одно дело, когда всем раздают, и совсем другое - когда охотник с себя снимает и тебе дарит нож на глазах у уважаемых людей.

- Идем домой, не сиди здесь - Жамах встает передо мной на колени, берет меня за руки.

- Она здесь тосковала. Это еще до того, как чудики вернулись.

- С ней все будет хорошо, верь мне. Скоро она прилетит к нам на белом вертолете.

- Мне плохо без нее.

Ее ладонь касается моей щеки.

- Клык, не плачь. Мужчины не должны плакать.

- Мне все равно.

- О, души предков. Клык, ну что мне сделать? Хочешь, я тебе спину помассирую? Меня Ксапа научила.

Чувствую на плечах ее сильные пальцы. Обнимаю за талию и сажаю рядом.

- Давай, я к своим слетаю, тебе лучшую степнячку привезу, лучше Бэмби, чесно!

- Она будет не Ксапа. Знаешь, я с первого дня понял, что Ксапа - моя, родная. Сразу - и навсегда. Нет, не с первого. Со второго. В первый она очень чудной казалась. Словно и человек, и не совсем.

Увлекшись, начинаю рассказывать неторопливо и подробно. Как она ворвалась в нашу жизнь, сколько раз все переиначила. И вообще, как так случилось, что с одной стороны, ее как бы всерьез никто не держит. Ну нельзя всерьез относиться к тому, кто твою жизнь с ног на голову ставит. Упреки пойдут, обиды... А если это не всерьез, то как бы и ничего. Словно игра.

А с другой стороны, все делают так, как она скажет. Даже охотники ее слушаются. Если не получится ее придумка, посмеются беззлобно и вновь своими делами занимаются.

Светать начинает. Летом ночи короткие. А я все рассказываю. Вдруг за спиной кто-то как бы придавленно чихает. И со скалы камешек шуршит по склону. Срываюсь с места, взлетаю на скалу - тут невысоко, чуть больше, чем два моих роста - и поднимаю за шкирятники двоих пацанов.

- Подслушивали!

В правой руке - Жук. А в левой... Не пацан это, а Евражка в своей лохматой куртке до колен.

- Пусти! - кричит. И пинается.

- Пусти ее, - улыбается Жамах. - Все равно она нашего языка не понимает.

Отпускаю Евражку, но еще выше поднимаю Жука.

- А с ним что делать? Он наш язык понимает.

- Это человек твоего народа. Сам решай, - говорит Жамах на языке чубаров.

Перекидываю Жука через плечо как добычу и направляюсь к вамам.

- Я окуну его в холодную реку, а потом закину в вам к родителям. Чтоб он на них упал, намочил и разбудил, - отвечаю тоже на языке чубаров. Евражка нас понимает, а Жук - нет.

- Пусти его! - кричит Евражка. И колотит меня кулачками по ребрам и пониже спины. По спине не получается - там Жук висит. Когда начинает пинать ногами, Жамах ее оттаскивает.

- Тихо! - командую я. - Всех перебудите.