Ксеноцид

— Звездный Конгресс отдал приказ об уничтожении планеты. Теперь же, когда Джейн проявила свое могущество, им тем более важно нас ликвидировать. Как только они найдут способ избавиться от Джейн, тут же ликвидируют и наш мир.

— Ты предупредил королеву улья?

— Еще нет. Только не знаю, сколько она сможет прочесть в моих мыслях, даже без моего на то желания. Я не слишком умею управлять этим средством связи.

Валентина положила ему руку на плечо.

— Так вот почему ты не хотел сюда приезжать? Чтобы она не узнала об истинной угрозе?

— Просто мне не хочется с ней встречаться, — вздохнул Эндер. — Поскольку я люблю ее и боюсь. Поскольку я не уверен, то ли мне следует помогать ей, то ли уничтожить ее. И поскольку, когда она уже вышлет эти корабли в космос, что может произойти в любой день, она отберет у нас всяческий шанс ее удержать. Она отберет у нас связь со всем остальным человечеством.

И еще, чего он не хотел говорить, она отрежет Эндера и Миро от Джейн.

— Лично я считаю, — заявила Валентина, — что с ней обязательно следует переговорить.

— Либо это, либо ее обязательно следует убить, — вмешался Миро.

— Теперь вы понимаете мои трудности.

Они молча продолжили свой путь.

Вход в тоннель королевы был домом, похожим на все остальные. Перед ним даже не стояла стража… Во время всей своей поездки они не заметили ни единого жукера. Валентина помнила, что во времена молодости, на их первой колонизированной планете, она пыталась представить, как выглядели города жукеров, когда были еще населены. Теперь она знала: именно так, как будто были совершенно мертвыми. Никаких жукеров, бегающих подобно муравьям в их муравейниках. Она знала, что где-то должны быть поля и сады, разводимые под открытым небом, но отсюда их увидеть не удавалось.

Почему же это вызвало у нее облегчение?

Она знала ответ на этот вопрос еще до того, как задала его. Детство она провела на Земле, во время Войн с Жукерами. Инсектоидальные пришельцы посещали ее сонные кошмары, возбуждали испуг у всех земных детей. Всего лишь горстка людей видела их в натуре, да и мало кто из них дожил до тех времен, когда сама она была ребенком. Даже на первой колонии с развалинами цивилизации жукеров не было обнаружен хотя бы одного засушенного тела. Все представления о них были рождены пугающими пропагандистскими видео.

И все же, разве не была она первым человеком, прочитавшим книгу Эндера, «Королеву Улья»? Не была первой после Эндера, которая стала думать о королеве улья как о личности, обладающей странной грацией и красотой?

Да, она поняла это первой, только какое это имеет значение? Все живущие сейчас люди вызревали в моральной вселенной, отчасти сформированной «Королевой Улья» и «Гегемоном». Она и Эндер единственные росли во время неустанной кампании ненависти. Так что, ничего удивительного, что сейчас, не видя жукеров, она испытывала иррациональное чувство облегчения. У Миро и Пликт первая встреча с королевой и работницами уже не вызовет такого эмоционального потрясения.

Я Демосфен, напомнила Валентина сама себе. Я теоретик, который убеждал, что жукеры — это рамены, чужие, которых мы можем понять и воспринять. Я обязана отбросить предрассудки собственного детства. В нужное время все человечество узнает о возрождении королевы улья. И стыдом было бы, если Демосфен оказался бы единственной особой, не способной увидать в ней рамена.

Эндер окружил низенькое строение.

— Это здесь, — объявил он.

Он остановил винт, и машина мягко упала на траву капим возле единственного входа. Двери были очень низкие — взрослому, чтобы войти, пришлось бы встать на четвереньки.

— Откуда ты знаешь? — удивился Миро.

— Потому что она так говорит, — объяснил Эндер.

— Джейн? — спросил Миро. Парень был удивлен, потому что ему самому Джейн ничего такого не говорила.

— Королева улья, — объяснила Валентина. — Она разговаривает непосредственно с разумом Эндера.

— Ничего себе фокус, — ухмыльнулся тот. — И я тоже смогу такому научиться?

— Посмотрим, — ответил на это Эндер. — Когда сам с ней встретишься..

Все выскочили из машины в высокую траву. Валентина заметила, что Эндер с Миро посматривают на Пликт. Понятно, их беспокоило, что девушка столь молчалива. А точнее, кажется столь молчаливой — Валентина знала ее весьма разговорчивой и даже красноречивой. Но она уже привыкла, что в некоторых обстоятельствах Пликт притворяется немой. Эндер с Миро впервые встретились с упрямым молчанием девушки, и это их смущало. И как раз в этом и заключалась основная причина такого поведения Пликт. Она считала, что люди более приоткрываются тогда, когда чем-то немного обеспокоены. А мало какие факторы так эффективно пробуждают неопределенное беспокойство, как компания особы, которая совершенно не отзывается.