Annotation

Невинная попытка приобщения провинциальных дам к природе завершается взрывной реакцией на культуру. Киномеханик ошарашен, но спасается противоядием. Продолжение следует…

Павел Клевцов

Павел Клевцов

Ксюха

«Настоящая женщина должна спилить дерево, разрушить дом и вырастить дочь».

Ксюха, симпатичная в юности, крупная девица после выхода замуж и рождения ребёнка расплывшаяся в формах (”Зачем мне талия? Я замужем теперь!”), но в силу породы всё ещё сексапильная дама, недолго мелькала в поле моего зрения. Разумно циничная и практичная, умеренно хамоватая и простоватая деревенская баба просто присутствовала в силу бытовых причин в том же месте, где несколько раз вынужденно присутствовал и я. Мой интерес к этой леди не поднимался выше кобелиного и, если бы дело происходило в пустынной сельской местности, я бы уложил её на что-нибудь мягкое или поставил в удобное положение и преуспел в деле скором без ненужных рассуждений, благо недвусмысленных сигналов поступало предостаточно. Но выстраивание сложных комбинаций с учётом затрат времени на обеспечение алиби и на перерывы в работе в разгар сезона ради благотворительного разового любительского спектакля в одном действии меня не улыбало, поэтому я никак не поддерживал инициативы. Хотя… Однажды заехал, как договаривались, утром в выходной за Серёгой, напарником по работе, как говорится по делам, но у того опять возникли какие-то семейные обязанности и я с раздражением согласился на попозже. Ксюха (я плохо разбираюсь в народных званиях: кто там кому приходится сватом, деверем, золовкой, снохой — для меня тёмный лес, а Ксения была женой Лёхи, сводного брата Серёги) куда-то собирала дочку и та, вся расфуфыренная в пышном платье и бантах, торчала в дверях в образе злой принцессы лет шести. Мне достаточно было увидеть и услышать это маленькое чудовище совсем недавно единственный раз, чтобы составить мнение и ужаснуться. Некоторые матери, и бабушки тоже, совершенно безумны в любви к своим к детям. Зачем они назвали её Каролиной? Они хотели вырастить королевну? Почему-то получилась маленькая дрянь с непомерным самомнение, почти со всеми разговаривающая с позиции превосходства и высокомерия, при этом трусоватая, подловатая, хитренькая, жестокая, склонная к истерике и валянию на ровной твёрдой поверхности с битиём башкой об пол. Единственно, кого она боялась, была мать, так как, несмотря на сюсюканье, та тоже не отличалась терпением, легко впадала в ярость и могла быстро сбить спесь парой увесистых затрещин. Девочка один раз пыталась указать и мне, какая она здесь строгая и самодурная хозяйка, но я был тогда сильно не в духе и так же строго ей сказал:

— Девочка, иди отсюда!

Губы её скривились, голова треснула, сквозь щёлочку стали пробиваться звуки воздушной сирены, предвещая прилёт тактических бомбардировщиков, на место событий, рокоча гусеницами, выползла тяжёлая богиня войны, замаскированная под женщину крупного калибра, но прежде, чем та успела полыхнуть пламенем, я сказал негромко и угрожающе:

— Идите отсюда! Обе! А то всю жопу отобью!

Моя реакция на ситуацию была более чем нестандартная, слова прозвучали очень убедительно, самоходная артиллерийская установка, злобно сверкнув прожекторами, отбыла на исходные позиции, утащив за собой на тросе подбитую танкетку. Девчонки, почуяв опасного противника, впредь меня на скандал не провоцировали. Я собрался было уходить, но Ксюха, верх практичности, помня, что я на машине, попросила отвезти их в кинотеатр. Мне не сложно — загружайтесь, дамы!

Стояли замечательные дни золотой осени — в маечке уже не походишь, но в двух, при наличии солнца, можно. Узнав, что до сеанса времени ещё предостаточно, я специально поехал по живописной объездной улице — зацените, девчонки, ох…хорошительно как! Прочувствуйте прелесть поры увядания, насладитесь поздним теплом и светом, пока всё не умерло под неизбежными снегом и льдом. По ходу движения я показал им два исторических здания, городскую баню с приват номерами — это я особенно подчеркнул, показал липовую, всю в золоте, аллею и из красивого кирпича новый дом местного отца святаго. В этой милой улочке заключалась, пожалуй, вся суть провинциального городка. Помстилось, что они, несчастные, этого никогда не видели! Мне захотелось очаровать их ещё больше, добавив достопримечательностей — на выезде из города обратил внимание на могучую ель, красивый вид на реку, побритые поля вплоть до горизонта — и вот мы уже мчимся среди них, раздувая листву.

— Куда ты едешь? Нам не туда! — встревожилась Ксюха.

— Время ещё есть, здесь рядом. Покажу вам обалденно красивое место!