Ксюха. Стратегия. Цикл Забытые Острова. Становление. Книга 3.

И уже вчера, оно на вечернем совещании лично мною было обнародовано и вынесено на обсуждение руководства. Немножко сопротивлялся только Наум – и то, ради своего, мелкого на его фоне, наброска. И уже чуть позже решался только один вопрос, пока о самом процессе строительства – где делать сами заготовки. Точнее – сооружать пилораму нам самим, тут, на месте, или не парится с этим, и, пока грузовой паром нигде не успели задействовать, грузить материал из всех, к этому времени разобранных складов назад на его палубу, и везти к Стасу. На Победу ли, или на его вновь присоединенный остров – Красавицу, где тоже есть своя распиловка, это уже был не вопрос.

Ведь, не смотря на раннюю ночь, связавшись с соседями, я сразу выяснила, что такое количество круглого материала превратить в доску они смогут всего за один день. И даже выделят на это количество заготовок найденный у них на острове бамбук, которым намного проще и дешевле заменить брус. Но от этого предложения Семен отказался, и глядя на набросок проекта, предложил свой, чуть-чуть другой вариант. Вот на нем-то мы и остановились. И уже с рассветом

Томск, как мы назвали паром, ушел по длинному маршруту к Красавице. А почему не прямо? И не к более дальней от нас, но более освоенной Победе?

Да потому, что до сих пор морской промежуток между нами и ими нормально не обследован, и было известно только лишь одно – на эти сто с мелочью миль, или две с лишним сотни километров, скальных, практически не проходимых поясов было уже обнаружено два. Притом, совсем было не понятно, какой же они протяженности. И это только с их

стороны. Но явно это не предел – так что риск не стоит той выгоды. А почему отказались от старой пилорамы? Так она у них самих завалена работой ещё дня на три-четыре, а нам так долго ждать смысла не было и нет ни малейшего – тем более, когда есть вариант удобной замены.

К этим, уже набранным пяти мужским бригадам, было создано ещё четыре женских – которые сходу в полном составе сразу направлены в помощь Марко, для приведения в порядок разрабатываемых им полей. И, даже, нашим детям я-таки нашла посильную работу – хотя и говорят там, дома, «в хейропе», что детский труд постыден. Но не тогда, когда это позволяет накормить людей, не приучая их к халяве. Ну и соответствующие дела для них уже имелись. Но с моим решением, как ни неожиданно, согласились все – и сами дети, и их родительницы, и, даже, наши суровые мужчины. И что же я их заставила делать? Да ничего сверхъестественного и очень трудного или опасного – вся детская мелочь до восьми лет, которой и было у нас больше всего, примерно шесть десятков, ну плюс-минус... Все они пошли под руководством уже вполне пришедшей в себя Деборы в походы вдоль окраин всех наших обработанных, и не только, полян.

Зачем же?

Тем, кто по сообразительнее – она показала все необходимые ей для разных там отваров и

сборов травки. Проще говоря: сбор дикоросов. И они шустро-шустро стали их выискивая, рвать или выкапывать, учится на ходу, что с конкретной нужно делать, при этом все группки устанавливали ровные палки-вешки, с надписями на огрызках коры. Чтобы в следующий раз было всё это проще найти. Знать где и что. А все остальные шустрики занимаются заготовкой нужной зелени на салаты или первые блюда – так как есть-то хотят все, и, тем более, вкусно, и они это поняли очень-очень быстро. А те старшие ребята, кто из них понадёжней, присматривают за ими, и, одновременно, охраняют – туда мы направили только самых старших мальчиков, тех, кому уже двенадцать и больше лет.

Наши военные провели с ними беседы, объяснили важность этого дела – охранять своих меньших братьев и сестер, и все очень сильно прониклись этой ответственностью. Но когда им рассказали, что ещё дадут в руки настоящее оружие – их энтузиазму не было предела. Конечно – было несколько лекций об ответственности вооруженного человека. О том, что бахвалится или форсить выданным оружием ни в коем случае нельзя, провели на полигоне учебные стрельбы – и с моего согласия вручили каждому револьвер, кобуру, и запас патронов для одной перезарядки.

Я, в самом начале, даже ждала с нетерпением, когда их матери возмутятся таким произволом. Но была просто поражена невозмутимым спокойствием мамаш. Даже наши, русские, не возмущались, только лишь объяснили им важность

этого решения – ведь формально их приравнивают уже к взрослым. А все иноземки – так вообще восприняли этот жест, как само собой разумеющееся, как и их дети. Вот что значит – выросли не в плену европского бреда о всяких табу и запретах, а среди настоящей дикой, или даже и не совсем, но природы. А не в клетках человейников новомодных городов.