Кто, если не мы! СИ.

Весь план сводился к тому, чтобы мы с Агафьей не мешались под ногами. Хотелось возмутиться, но все наши попытки высказаться по поводу дискриминации закончились полным провалом. Вадим отправился один. Нам оставалось только ждать. Правда, ожидание не продлилось слишком долго, из-за поворота появился наш спутник, а за ним те, кого ему удалось освободить. Оказалось, человек семьдесят. Сосчитать точно не удалось. Куда теперь с такой оравой? Вадим предложил вернуться обратно в деревню, из которой мы уехали. Впрочем, его план был отвергнут. Один из пленных в офицерской форме заявил, что по дороге к усадьбе они видели какое-то поселение. Вот там-то можно и укрыться на время. Все выстроились в колонну и направились к выбранному объекту. Идти пришлось не более получаса. Слева от дороги показались купола церкви. Вот к ней-то и лежал наш путь. Если есть церковь, должны быть и дома. Там можно и ночь переждать. Вскоре добрались до места, но то, что мы увидели, оптимизма не внушало. Дома смотрели на нас выбитыми окнами, рядом виднелись брошенные впопыхах вещи, вот прошмыгнула испуганная кошка, вдалеке послышался обиженный собачий лай. Кругом царила пустота и разруха. Наконец, все подтянулись. Люди подошли к нам, образовав некое подобие круга. Всем хотелось знать, кто мы и как быть дальше. Мне бы тоже хотелось знать. Конечно, на одну ночь можно и задержаться. Теперь найти бы провиант. Думается, люди достаточно долго голодали. Вадим вышел вперёд и попросил подойти к нему офицеров. Вышло три человека, представились. Вадим что-то им сказал, а затем предложил разбить всех на три группы. Одних направили на поиски провианта. Возможно, где-нибудь что-то и завалялось. Вторая группа отправилась собирать хворост для костров. Третьим предстояло выставить охрану на подступах к деревне. Все оказались при деле. Остались только мы. Для ночлега выбрали дом, располагавшийся совсем рядом с церковью. Вероятно, там некогда жил священник. Мы прошли внутрь, навели кой-какой порядок и решили, что тут и заночуем. На кухне обнаружили необходимую посуду, тарелки ложки, а также таган. Нужно будет и в других домах пошугать. Вышли на улицу. На площадь у церкви стали подтягиваться первые поисковики. Мне напомнило всё происходящее некий квест моего времени. Кто-то принёс картошку, кто-то крупу, вот хлеба не было, но то, что удалось найти, пойдёт в дело. Тут же у церкви развели костры, из соседних домов принесли несколько вёдер, в которых решили сварить не хитрый ужин. Не густо, конечно, но уже кое-что. Люди голодными не будут.

В колодце набрали воды, дождались, когда она закипит, и повара на общественных началах приступили к своим обязанностям. Где-то часа через два всё было готово, люди накормлены. После перекуса всех распределили по избам, предупредив, что у каждого дома следует выставить часовых. Офицеров попросили пройти с нами для обсуждения дальнейших действий. Собрались в горнице. Мне удалось найти заварку, и я предложила всем чая. Никто не отказался. Вадим вначале обрисовал обстановку, заявив, что мы жили в отдалённой глубинке, так что о глобальных событиях, происходивших в стране, знаем только понаслышке. Слово взял, представившийся капитаном от артиллерии, Константин Павлович Красовский. Вот от него мы и узнали, что сейчас часть территории России занята германцами, которые подошли практически к Москве. Мы как раз находились на такой территории. В русской армии царил разлад, поскольку некая партия под названием «Великорусские Большевики» направила в воинские подразделения своих агитаторов, призывавших не подчиняться офицерам, дезертировать, сдавать оружие германцу, поскольку те несли русскому народу свободу от тирании царя Алексея. Партия кадетов, в которую в основном входили военные, предлагала вести войну до победного конца, а вот правые большевики стремились ограничить власть монарха конституцией и призывали заключить мир с немцами, чтобы решить наболевшие политические вопросы. В результате всех этих шатаний немецким войскам удалось подойти к Петрограду и Москве, в которую незадолго до начала войны перебралось правительство. Война длилась уже седьмой год. Те, кого мы освободили, попали в плен в битве при Бородино. Их ждала незавидная участь. Кое-кого должны были отправить на принудительные работы в Германию, часть отдавали в батраки немецким переселенцам, а тех, кто был не нужен, ждал расстрел.