Кто готовил развал СССР

22 сентября 1978 г. Тараки объявил мулл врагами государства. Тогда в октябре муллы, пользуясь своим влиянием на население, устроили беспорядки в Кандагаре, и руководимая ими толпа разгромила резиденцию губернатора, водрузила зеленый флаг вместо красного, расправилась с несколькими десятками деятелей НДПА, и для подавления пришлось привлекать военных.

Обратите внимание: в августе 1978 г. в Афганистан приезжают Крючков и Калугин, встречаются с Тараки и Амином, а в сентябре Тараки начинает провоцировать на антиправительственные выступления мусульманское духовенство. Совпадение?

Затем Тараки объявил о том, что всех афганских женщин будут обучать грамоте. А это противоречило традициям исламского общества. В результате 12 марта 1979 г. в Герате муллы собрали народ на митинг против обучения женщин, после чего повели народ громить местную резиденцию губернатора. Затем был устроен бунт в расквартированной в Герате 17-й дивизии, и тогда Тараки попросил главного военного советника Горелова «оказать помощь по земле и по воздуху» — т.е., по-восточному витиевато, попросил устроить бомбардировки и ввести советские войска в Афганистан для подавления бунта.

Советские военные советники находились еще с 1975 г. (в количестве 550 чел.), но задача советников — консультирование, методическая помощь, планирование операций, помощь в боевой подготовке, но не участие в боях. А Тараки просил именно участия наших войск в боевых действиях против бунтующих мусульман (которых он сам же на бунт и спровоцировал).

Чем грозил ввод наших войск, предсказать было несложно — если даже попытка обучить женщин грамоте вызывает такую бурную реакцию, то что же будет, если в страну войдут «неверные» и начнут убивать правоверных мусульман. Что будет? Джихад будет!

Получается, что бывший переводчик американского посольства, пришедший к власти с советской помощью, имел своей задачей вызвать войну между СССР и исламистами. Генерал армии В.И. Варенников, который в 1984—89 гг. был в Афганистане прямо пишет, что «самыми заинтересованными в вводе наших войск в Афганистане были американцы (…) Вашингтон через ЦРУ сделал все, чтобы спровоцировать такой ввод» [14.5].

А тем временем из Пакистана и Ирана в Афганистан горными тропами переходили отряды мусульманских боевиков для помощи афганским единоверцам.

17 марта 1979 г. для обсуждения просьбы Тараки собралось Политбюро ЦК КПСС. Член Политбюро, секретарь ЦК КПСС А. Кириленко, человек сугубо гражданский, на этом заседании удивительно точно предсказал, к чему приведет ввод наших войск: «Возникает вопрос, с кем же будут воевать наши войска, если мы их туда пошлем. С мятежниками, а к мятежникам присоединилось большое количество религиозников, это мусульмане, и среди них большое количество простого народа. Т.о., придется воевать в значительной степени с народом…

Если народ восстанет, то кроме лиц, прибывших из Пакистана и Ирана, которые в значительной степени относятся к числу террористов и мятежников, среди масс, с которыми придется иметь дело нашим войскам, будут простые люди Афганистана… это поклонники религии, поклонники ислама».

Политбюро решило помочь афганскому правительству оружием и продовольствием, но войска не посылать, при этом развернуть на всякий случай две дивизии на границе с Афганистаном.

Ни о каких связях Тараки и Амина с американцами на заседании Политбюро не говорилось. КГБ и Международный отдел ЦК КПСС эту информацию от Политбюро скрывали. Андропов тоже об этом промолчал. Но при этом некоторые члены Политбюро интуитивно стали подозревать что-то неладное. Косыгин сказал: «Все-таки, что ни говорите, как Тараки, так и Амин, скрывают от нас истинное положение вещей… Люди они, видимо, хорошие, но все-таки многое они от нас утаивают. В чем причина, понять трудно».

На следующий день Политбюро снова обсуждало ситуацию, и Д. Устинов сказал, что теперь о помощи, помимо Тараки, попросил еще и Амин.

А дальше самое интересное. Ю. Андропов заявил, что «нам нужно очень и очень серьезно продумать вопрос о том, во имя чего мы будем вводить войска в Афганистан. (…) Мы можем удержать революцию в Афганистане только с помощью своих штыков, а это совершенно недопустимо для нас». (Ю. Андропов говорит и действует примерно, как и Сталин в 1922 г.: на словах он пока демонстративно против, но потом, по мере развития ситуации, «под воздействием новых обстоятельств», он склонится к другому решению… — А.Ш.)

Но что могло сподвигнуть внешнюю разведку КГБ и Международный отдел ЦК на совместные действия, которые явно не отвечали интересам СССР, но при этом соответствовали интересам американцев? Понятно, что непосредственные участники этих мероприятий никогда и никому не скажут всю правду, но предположение сделать можно.