Кто и как изобрёл еврейский народ

Помимо этих книг в прошедшие десятилетия появились десятки эссе и статей, не говоря уже об отдельных главах втех или иных трудах, и все они под разными углами рассматривали хазарскую историю и ее связь с историей евреев. В 1999 году в Иерусалиме даже состоялась научная конференция, в которой участвовали в основном зарубежные исследователи. Доклады, прочитанные на этой конференции, до сих пор не опубликованы, и само это мероприятие не вызвало особого интереса в местных научных кругах. Хотя в конце 80-х и 90-х годах прошлого века идеологическое давление ослабело, израильские историки не возобновили хазарские исследования и не пробудили у своих учеников интерес к этой тематике.

Хотя хазарская тема и отпугивала израильских историков и ни один из них не потрудился посвятить ей собственное исследование, сенсационная книга Кестлера «Тринадцатое колено» взбесила их и вызвала множество гневных откликов. Что до ивритоязычных читателей, то они в течение многих лет не имели доступа к самой книге и вынуждены были знакомиться с ней по этим ядовитым нападкам.

VI. Тайна происхождения восточноевропейского еврейства

Артур Кестлер (1905-1983), в молодости убежденный сионист и сотрудник лидера «ревизионистов» Владимира (Зеэва) Жаботинского, разочаровался со временем и в поселенческом проекте, и в еврейском национальном движении. Проникшись неприязнью к Сталину, он отошел и от коммунистических идеалов, которые на некотором этапе разделял, и превратился в заклятого врага Советов. При этом он никогда не переставал поддерживать государство Израиль и беспокоиться о судьбе оказавшихся в нем еврейских беженцев. Всю свою жизнь он испытывал глубокое отвращение к расизму вообще и антисемитизму в частности; свой литературный талант он посвятил борьбе с этими явлениями. Почти все его книги переведены на иврит и имели большой успех. Одной из причин, побудивших его написать «Тринадцатое колено», было стремление хотя бы перед смертью нанести идеологическое поражение Гитлеру и его наследию.

По его мнению: «...ощутимое большинство выживших евреев всего мира имеет восточноевропейские — а значит, возможно, именно хазарские корни. Если это так, то их предки пришли не с Иордана, а с Волги, не из Ханаана, а с Кавказа, когда-то считавшегося колыбелью арийской расы, и генетически состоят в более тесном родстве с гуннами, уйгурскими и венгерскими племенами, чем с потомками Авраама, Исаака и Иакова. Если это правда, то понятие "антисемитизм" утрачивает смысл, становится простым следствием недопонимания между убийцами и их жертвами. Так, Хазарская империя, контуры которой медленно проступают из тьмы прошлого, приобретает черты жесточайшей мистификации, когда-либо совершенной Историей»[452]

.

В 70-е годы Кестлер не мог решить, являются ли неашкеназские евреи потомками жителей древней Иудеи и можно ли считать хазарский прозелитизм уникальным явлением в еврейской истории. Он еще не осознавал, до какой степени борьба с антисемитским расизмом способна подорвать основы сионистского национального мифа.

Кестлер наивно полагал, что, четко обозначив свою политическую позицию в завершающей части книги, он сможет спокойно почивать на лаврах: «Я сознаю опасность неверной интерпретации моих доказательств: меня могут обвинить в том, что я отрицаю право государства Израиль на существование. Но это право опирается не на гипотетическое происхождение еврейского народа и не на мифический Завет Бога Аврааму, а на международный закон, то есть на резолюцию Генеральной Ассамблеи ООН от 1947 г. Какими бы ни были этнические корни израильских граждан и какие бы иллюзии они на сей счет ни питали, их государство существует dejureиdefacto,

так что устранено оно может быть только путем геноцида[453]»[454].

Увы, это не помогло. В 70-е годы поселенческая деятельность на оккупированных территориях приобрела огромный масштаб, и если бы Израиль не держал в руке Библию и не хранил в памяти миф об «изгнании еврейского народа», было бы трудно оправдать[455] аннексию арабского Иерусалима и массированное заселение Западного берега Иордана, сектора Газы, Голанских высот и даже Синая. Артур Кестлер, обнаживший природу коммунизма в своей знаменитой книге «Слепящая тьма», так и не осознал, что сущность сионизма неразрывно связана с мифологическим прошлым и идеей «этнической» общности. Кроме того, он не предполагал, что после войны 1967 года подвергнется столь же яростным нападкам со стороны сионистов, как некогда со стороны сталинистов. И для тех, и для других он неожиданно стал страшным предателем.