Кто я?

Я проснулся с головной болью. На часах только полседьмого утра. Вся постель вымокла от пота, мне снился кошмар. Мне снилось, как жандармы уводят Нину и один из них деловито пожимает мне руку, одобрительно хлопая по плечу.

Лучше не думать об этом, не думать о Нине. Да и кто виноват, что однажды она отступила от сценария и загремела в эту дыру. Я не знаю, кого мне было больше жаль – ее или себя. В конце концов, я просто исполнитель, мне за это платят. Наверное, именно так и думают киллеры, убивая людей. В голове крутились Нина, ее дочь, мастерская в чулане – ее маленькая большая мечта. Я вдруг поймал себя на мысли, что у меня мечты-то никакой никогда и не было. И нормально себе жилось.

За окнами что-то громыхнуло, я посмотрел на улицу – дождь. Он шел в двух кварталах отсюда, стеной, поглощая дома, случайных людей и утренний свет. Решив отвлечься, вспомнил о третьем задании – мужчине семидесяти лет, уж к нему-то я такой жалости не испытаю. Взял сценарий, начал читать. Вот повезло так повезло: он жил в шестидесяти километрах от меня. Ехать по такому дождю. Можно было подождать, но мне хотелось поскорее закончить работу. В министерстве на троих мне дали месяц. Но женщина, что раздавала дела, посмотрела на меня тогда из-под очков и сказала: «Вам можно и два. За два месяца вы же управитесь?»

Вот ведь стерва, подумал я тогда. Теперь же я так не думал. Одно дело узнать причину, другое – доложить.

Через полчаса я уже был в машине, тщетно пытаясь завести ее. Со лба на нос, с носа на брюки стекала вода, я весь вымок, пока пробирался до автомобиля. Пока бежал, успел о многом подумать: почему я до сих пор не купил себе зонт, почему не додумался оставить машину ближе к подъезду, почему я решил выйти в дождь.

С третьего раза она завелась. По улицам текли дождевые ручьи, видимость – метров десять, не больше. Я запомнил только адрес, да и, кроме адреса, там не было ничего интересного: ну мужчина, ну один, живет себе и живет. Ей-богу, если бы он решил, к примеру, повеситься, мне было бы все равно. Я наконец понял, чем чревата такая профессия. От мучительных переживаний за одного человека тебе становится абсолютно все равно на другого. Что-то вроде панциря, ты обрастал им незаметно, заведомо ограждая себя от возможных мук совести. Я закрывался в нем, как селезень, иначе не двинуться с места. От мысли, что надо будет прийти к Нине еще раз, сжимало в груди. Я отпустил педаль газа и перешел на пониженную. Вода то и дело уводила колеса с моей полосы, но это было не страшно, я вполне мог ехать и по встречной, ведь второго такого идиота, как я, на дороге не было. Все нормальные люди припарковались на обочине с включенными стоп-сигналами, один я лавировал, цепляя шинами то ливневки, то колею.

«Просим всех водителей воздержаться сегодня от поездок на личном транспорте», – сказало радио и зашипело, видимо, помехи из-за дождя.

Я стал переключать частоты, хотелось расслабиться под какой-нибудь трек. Автоматические настройки не работали. Покрутив регулятор ручного поиска, я наконец услышал что-то похожее на блюз. Ну хорошо, блюз так блюз.

«Переключи на другой трек», – сказал мужской голос из приемника.

Я вдарил по тормозам.

«Чем тебе не нравится блюз?» – спросил кто-то другой.

«Внимание всем постам! Человека, похожего на пропавшего Рикки Эванса, только что видели возле магазина видеопроката».

Связь оборвалась.

Меня передернуло. Опять кто-то пропал. И все молчат, но почему? И каким образом я поймал этот радиосигнал? Если только эта машина когда-то принадлежала полиции.

Я посмотрел на экраны, они вещали о каких-то скидках. Может, люди так и пропадают, может, и девушку не нашли? Но почему об этом не говорят в новостях? На пассажирском сиденье лежало дело Грегори Дэвиса, я медленно нажал на газ. Другие машины, что стояли у обочин, также сошли с места. Видимо, пережидать непогоду и дальше не было никакого времени. Так мы и плелись друг за другом, соблюдая дистанцию, мигая аварийками.

Что-то мне подсказывало, что никого они не найдут, что человек, похожий на пропавшего, будет просто похожим человеком, а люди так и будут пропадать. Лет десять назад в соседнем городе поезд сошел с рельсов, погибло тогда немало, один вагон так раскурочило, что шансов у бедолаг не было никаких. Я узнал об этом от матери, она узнала от подруги, сын сестры которой был тогда там. Никто не сообщил об этом, по новостям тогда шли сообщения о внешней политике и выборах в какой-то из стран, после новости сменились сериалом, так и завершился день. О погибших не сказали ни слова.

«Это чтобы не сеять панику, и ты не сей, понял?» – сказала мне тогда мать, отвесив подзатыльник за излишнее любопытство.

Вот и правильно, не лезь, – проснулся внутренний голос, – не твоего ума это дело.