Кто мы и как сюда попали. Древняя ДНК и новая наука о человеческом прошлом

Первая научная революция в археологии началась в 1949 году, когда химик Уиллард Либби сделал поворотное открытие, навсегда изменившее археологию и одиннадцатью годами позже принесшее ему Нобелевскую премию¹. Он начал датировать древние органические остатки по соотношению атомов углерода с четырнадцатью нуклонами (протоны плюс нейтроны) против обычных тринадцати и двенадцати нуклонов. По этому соотношению можно измерить, когда органический углерод поступил в пищевую цепь. Углерод-14 на нашей планете образуется в основном в результате бомбардировки верхних слоев атмосферы космическими лучами, и его уровень поддерживается на более или менее постоянном уровне – одна часть углерода-14 на триллион частей углерода-12 и 13. В процессе фотосинтеза растения забирают углерод из атмосферы, преобразуя его в сахара. И дальше сахара превращаются во все остальные органические молекулы живого. После смерти организма углерод-14 начинает распадаться до азота-14: половина его количества распадается за 5730 лет. А это означает, что пропорция углерода-14 в органике снижается известным и закономерным образом и его можно измерить и определить время, когда углерод поступил в организм. Так можно измерять время в пределах интервала последних 50 тысяч лет (более древняя доля С-14 уже меньше разрешающей способности измерительных приборов).

Радиоуглеродное датирование коренным образом изменило археологию, сделав доступным определение реального возраста материалов, тогда как раньше можно было определить лишь взаимное расположение слоев[21]. И крупные открытия в археологии не заставили себя ждать. В книге Колина Ренфрю “Когда цивилизаций еще не было: радиоуглеродное датирование и доисторическая Европа” (Before Civilisation, the Radiocarbon Revolution and Prehistoric Europe)

описывается, как радиоуглеродное датирование вывело человеческое прошлое далеко за границу известных тогда времен и как из-за этого пришлось отказаться от бытовавшей тогда концепции, что все инновации импортировались в доисторическую Европу с Ближнего Востока². Фермерство и письмо и вправду прибыли с Ближнего Востока, но вот родиной изобретений в металлургии и монументальном строительстве (вроде мегалитов типа Стоунхенджа) оказались вовсе не Египет и не Греция. Множество подобных открытий, основанных на точном датировании древних остатков, подняли новую волну интереса к местным культурам по всему миру.

Радиоуглеродное датирование проникло во все сферы археологическй науки, это видно хотя бы по количеству лабораторий – их не меньше сотни, – предоставляющих такие услуги, или по тому, что один из основных навыков археолога, который он постигает на начальных курсах учебы, – это как интерпретировать радиоуглеродные датировки. И даже мера “археологического” времени изменилась с приходом радиоуглеродного датирования. Древние китайцы измеряли время сменой императоров, римляне начинали отсчет времени с мифического дня основания Рима, у евреев счет ведется со дня библейского сотворения мира. В современном мире каждый ориентируется во времени относительно предположительного дня рождения Иисуса. А для археологов время – это число лет радиоуглеродного распада до настоящего момента, причем под “настоящим моментом” подразумевается 1950 год, когда Уиллард Либби разработал радиоуглеродное датирование.

Приняв на вооруженние радиоуглеродное датирование, археология после 1960-х годов перестала быть гуманитарной дисциплиной. Она пододвинулась ближе к естественным наукам, где приняты высокие стандарты доказательности для выдвигаемых гипотез³

. С того времени в археологию пришло множество методов, в частности, флотация (с ее помощью из грунта выделяют мелкие древние остатки, зернышки растений, например), хронология по изотопным соотношениям других элементов, помимо углерода. Последнее позволяет определить, какие типы питания и пищи преобладали в рационе древних людей и животных, как далеко они перемещались в течение своей жизни. У современных археологов богатейший методический арсенал, и они могут проводить немыслимые прежде анализы, делать заключения гораздо более надежные, чем их предшественники.

Можно, конечно, и древнюю ДНК рассматривать как одну из новых научных методологий, пришедших вслед за радиоуглеродным датированием, но это означало бы сильно ее недооценивать. Возьмем миграции народов: до древней ДНК археологи судили о них по слабым изменениям скелетных признаков и по найденным артефактам, а эти данные редко поддаются однозначной интерпретации. Теперь же, прочитав последовательности ДНК древних людей, археологи получают детальную картину существовавших связей между популяциями.

Революционность метода оценивается еще и по количеству неожиданных открытий, сделанных на его основе.