Читаем Кто мы и как сюда попали. Древняя ДНК и новая наука о человеческом прошлом полностью

Со времени первых раскопок многое в цивилизации долины Инда, в том числе письменность, так и осталось неразгаданным. И самая большая тайна – закат этой цивилизации. Около 3800 лет назад поселения в долине Инда были заброшены, а центр жизни сместился в долину Ганга6. Именно тогда и была составлена на древнем (ведийском) санскрите “Ригведа”. Ведийский санскрит является предковым для большинства языков сегодняшней Северной Индии, которые за тысячу лет до написания “Ригведы” сформировались на базе иранских языков. А те, в свою очередь, связаны косвенным родством с европейскими языками, так что все они вместе составляют индоевропейскую языковую семью. Религия “Ригведы” с ее пантеоном божеств, управляющих природой и обществом, обнаруживает несомненное сходство с мифологией других частей индоевропейской Евразии, включая Иран, Грецию, Скандинавию, что лишний раз подтверждает активные культурные связи на обширных евразийских территориях в ту эпоху

7.

Выдвигалось предположение, что упадок цивилизации долины Инда был спровоцирован появлением чужаков-мигрантов с севера и востока, так называемых индоариев, говорящих на индоевропейском языке. В “Ригведе” написано, что оккупанты прибыли на колесницах, запряженных лошадьми. А мы знаем из археологических данных, что цивилизация долины Инда была долошадной. Никаких следов лошадей и никаких следов тележного передвижения в местонахождениях не обнаружено, хотя имеются глиняные фигурки, изображающие повозки с впряженными быками8

. Лошади и колесницы со спицевыми колесами были оружием массового поражения в Евразии бронзового века. Возможно, индоарийцы, владевшие этими военными технологиями, привели к краху цивилизации в долине Инда.

После раскопок в Хараппе за концепцию “арийского вторжения” ухватились и европейские, и индийские националисты, поэтому теперь трудно обсуждать ее в научном ключе. Европейские расисты, включая и нацистов, склонялись к мысли об оккупации Индии белокожими североевропейскими воинами, взявшими верх над темнокожими индусами и насадившими у них иерархическую общественную систему, запрещавшую межгрупповые браки. Для нацистов распространение индоевропейских языков, связывающих воедино Европу и Индию и обходящих стороной Ближний Восток, родину евреев, служило свидетельством древнего завоевательного движения из родных мест на новые территории, замещения и порабощения народов в занятых странах. Нацисты усматривали в этих событиях пример для подражания9. Некоторые из них родиной индоариев считали Северо-Восточную Европу, в том числе Германию. Они даже взяли на вооружение некоторые черты ведической мифологии, именуя себя арийцами, как персонажей “Ригведы”, переняли традиционный индуистский символ доброй удачи – свастику

10.

Интерес нацистов к теме миграций и распространения индоевропейских языков создал в Европе серьезные трудности для содержательного научного обсуждения переноса индоевропейских языков с потоком переселенцев11

. С другой – индийской – стороны, все тоже выглядит не слава богу, потому что если падение цивилизации долины Инда произошло по вине оккупантов с индоевропейской лексикой, то и с важными элементами южноазиатской культуры могла быть похожая история – они могли сформироваться где-то еще.

Однако гипотеза о массовой миграции с севера не пришлась по душе специалистам не только из-за ее политизации, но и потому, что стала понятной сложная природа культурных сдвигов, видимая по археологической летописи, – дело оказалось не только в массовых миграциях. А кроме того, практически нет археологических свидетельств таких миграций. Нет и явных прослоев пепла, которые относились бы к периоду около 3800 лет назад – такие могли бы говорить о пожарах и грабежах в индийских городах. Если что и есть, так это признаки постепенного упадка городов: на протяжении десятилетий люди покидали города, природа вокруг деградировала. Однако отсутствие археологических доказательств не означает, что все происходило без вмешательства внешних побудительных сил. Около 1600–1500 лет назад под давлением германской экспансии пришла в упадок Западная Римская империя: когда вестготы и вандалы взяли под контроль римские провинции и высосали их досуха, за этим последовал политический и экономический обвал империи. При этом археологических свидетельств разрушения римских городов в тот период времени на удивление немного, и если бы не было подробных описаний, мы бы, возможно, и не догадывались обо всех этих драматических событиях12. Может быть, и в опустевшей долине Инда мы встретились с той же проблемой – археологам трудно выявлять внезапные события. Те картины, что проступают из археологических данных, могут скрывать за собой кратковременные, быстрые события, послужившие стимулом видимых изменений.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

12 недель в году
12 недель в году

Многие из нас четко знают, чего хотят. Это отражается в наших планах – как личных, так и планах компаний. Проблема чаще всего заключается не в планировании, а в исполнении запланированного. Для уменьшения разрыва между тем, что мы хотели бы делать, и тем, что мы делаем, авторы предлагают свою концепцию «года, состоящего из 12 недель».Люди и компании мыслят в рамках календарного года. Новый год – важная психологическая отметка, от которой мы привыкли отталкиваться, ставя себе новые цели. Но 12 месяцев – не самый эффективный горизонт планирования: нам кажется, что впереди много времени, и в результате мы откладываем действия на потом. Сохранить мотивацию и действовать решительнее можно, мысля в рамках 12-недельного цикла планирования. Эта система проверена спортсменами мирового уровня и многими компаниями. Она поможет тем, кто хочет быть эффективным во всем, что делает.На русском языке публикуется впервые.

Брайан Моран , Майкл Леннингтон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература