Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности

Вторая цель Hispanics

вытекает из первой и заключается в трансформации Америки из единого общества в общество двух языков и двух культур. Поборники «испанизации» полагают, что трехвековая история Америки как общества со стержневой англо-протестантской культурой и множеством этнических субкультур завершена; с их точки зрения, в Америке должны равноправно существовать две культуры – «латинская» и «английская», а также (это принципиально) два языка – английский и испанский. Латиноамериканский иммигрант Ариэль Дорфман утверждает, что сегодня необходимо принять решение «о будущем Америки. Будет ли эта страна говорить на двух языках или всего на одном?». Разумеется, он выступает за первую возможность, то есть за двуязычие. И Дорфман не одинок в своей убежденности, причем его взгляды разделяют не только в Майами и на Юго-Западе. «Нью-Йорк, – пишут Флорес и Бенмайор, – превратился в двуязычный город, в котором испанскую речь можно услышать на улице, в офисе, в общественном транспорте, в школах и в жилых домах»⁵²⁵

. По замечанию профессора Пола Ставанса, «сегодня в Америке можно открыть банковский счет, получить медицинскую помощь, смотреть «мыльные оперы», заполнять налоговые декларации, любить и умирать, не зная ни единого слова «en ingles»». Короче говоря, мы собственными глазами наблюдаем за переопределением национальной лингвистической идентичности⁵²⁶

. И ведущей силой «испанизации» является массовый приток мексиканских иммигрантов, не выказывающий ни малейших признаков к «пересыханию».

В июле 2000 года Висенте Фокс Кесада стал первым кандидатом от оппозиции, сумевшим выиграть относительно свободные и честные президентские выборы в Мексике. Американцы на все лады превозносили триумф демократии к югу от своей границы. Через два дня после своего избрания, 4 июля 2000 года, едва ли не в первом публичном выступлении в новом качестве Фокс фактически высказался за предоставление полной свободы действий потенциальным мексиканским эмигрантам. «В прошлом, – заявил он, – нашей целью было открыть предохранительный клапан, позволявший 350 000 молодых людей ежегодно пересекать северную границу; при этом государство не несло за их дальнейшую судьбу никакой ответственности». А целью США было «возводить стены, полицейские кордоны и прочие барьеры на пути эмигрантов. Это не помогло»⁵²⁷

. Поэтому, заявил Фокс, двум странам необходимо стремиться к открытой границе и неконтролируемому, свободному перемещению денег, товаров и людей. Мексиканский президент скромно умолчал о том, что при открытой границе товары действительно станут перемещаться в обоих направлениях, зато деньги потекут исключительно на юг, а люди – исключительно на север. Предшественник Фокса Карлос Салинас де Готари десятилетием ранее ратовал за образование НАФТА, утверждая, что ликвидация торговых барьеров приведет к сокращению иммиграции: «Берите наши товары – или наших людей». Фокс пошел дальше – он предложил Америке и то, и другое.

Иммиграция, как заметил Хорхе Кастанеда перед своим назначением на пост министра иностранных дел Мексики при Фоксе, «являлась не столько проблемой в отношениях двух государств, сколько способом решения по-настоящему серьезных проблем». Под этими последними подразумевались, естественно, проблемы мексиканские; как писал Кастанеда, «если вынудить Мексику ввести запрет на эмиграцию, это вызовет социальный взрыв в barrios и pueblos»⁵²⁸. По Кастанеде, Мексика не должна решать свои проблемы – она должна их экспортировать.

Если бы каждый год на территорию США вторгалось до миллиона мексиканских солдат и если бы 150 000 из них удавалось захватывать плацдармы, после чего мексиканское правительство начинало бы требовать от США признания правомочности этих вторжений и захватов, американцы, несомненно, пришли бы в ярость и мобилизовали бы все доступные ресурсы для изгнания захватчиков и восстановления целостности государства. Ныне происходит «тихое демографическое вторжение», сопоставимое по численности ежегодного притока иммигрантов с гипотетическим количеством мексиканских солдат из приведенного выше примера; президент Мексики утверждает, что это вторжение подлежит легализации, а американские политические лидеры (во всяком случае, так было до 11 сентября 2001 года) игнорируют «размывание» границ или даже принимают его как данность!