Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности

Лидеры испаноязычного движения активно пропагандируют двуязычие, утверждая, что американцам просто необходимо уметь говорить на каком-либо другом языке, кроме английского (при этом под «другим» подразумевается испанский язык). Разумеется, никто не будет спорить с тем, что в современном мире, «суженном» развитием транспорта и средств коммуникации, американцам неплохо знать хотя бы один иностранный язык — китайский, японский, хинди, русский, арабский, урду, французский, немецкий, испанский, — чтобы понимать представителей других культур и добиваться их понимания. Но совсем иное — изучать какой-либо язык, кроме английского, чтобы быть в состоянии общаться с представителями собственной нации! Именно эту цель и преследуют лидеры испаноязычного сообщества. «Английского недостаточно, — утверждает Освальдо Сото, президент Испано-американской лиги против дискриминации (SALAD). — Мы не хотим жить в моноязыковом обществе»^{535}

. Информационный центр «Английский плюс», учрежденный в 1987 году испаноязычной коалицией, заявляет в своих публикациях, что «американцы должны в полной мере владеть английским плюс каким-либо еще языком или языками». По программам двуязычного образования учащимся преподают английский и испанский языки на альтернативной основе. Цель этих программ — уравнять испанский и английский языки в правах. «Двуязычное образование, — говорится в одной статье, — побуждает англоязычных детей к изучению второго языка, а неанглоязычных — к изучению английского. Изучая иностранные языки, дети также изучают культуру носителей того или иного языка. Тем самым дети приобретают второй язык и представления о множественности культур, а это позволяет минимизировать ощущение неполноценности, присущие представителям социальным меньшинств». В марте 2000 года министр образования США Ричард Райли в своей речи «Excellencia para Todos — Преимущества для всех» высоко оценил практику двуязычного обучения и предсказал, что к 2050 году четверть взрослого населения США и значительная часть молодых американцев будут говорить по-испански^{536}

.

Стремление к билингвизму как стандарту жизни поддерживается не только испаноязычным сообществом, но и отдельными либеральными и правовыми организациями, лидерами конфессий, прежде всего католической (получающей все новых прихожан), и политиками, как республиканцами, так и демократами, которые видят электоральный потенциал испаноязычной иммигрантской общины. Кроме того, здесь следует учитывать и интересы бизнеса, ориентированного на «испанистский» рынок. Официальному статусу английского языка сопротивляется не только «Унивисьон», испаноязычная телесеть, которая потеряет своих абонентов, если дети начнут изучать английский, но и «Холлмарк» — компания, «владеющая испаноязычным каналом Эс-Ай-Эн» и потому воспринимающая «засилье английского» как «угрозу своему положению на рынке потребителей, говорящих на других языках»^{537}

.

Ориентация бизнеса на испаноязычных потребителей означает, что работодатели испытывают все возрастающую потребность в двуязычных работниках. Именно эта потребность оказалась подоплекой референдума 1980 года в Майами об официальном статусе английского языка. Как пишет социолог Макс Кастро:

«Пожалуй, самым неприятным для горожан Майами последствием этнических трансформаций стало увеличение числа рабочих мест, требовавших двуязычия. Тем самым билингвизм приобрел для неиспаноязычных жителей Майами не только символическую, но и сугубо практическую окраску. Впрочем, для многих он также символизировал крушение надежд на то, что новоприбывающие воспримут доминирующий язык и доминирующую культуру. Хуже того, билингвизм предоставлял иммигрантам трудовые и экономические преимущества перед коренными жителями»^{538}.