Кто на свете всех темнее

— Несчастный случай, очевидно же. — Пауль ревниво наблюдает за Лианой и Янеком. — Возвращаемся, да.

— Я поднимусь наверх и посмотрю, смогу ли наладить связь. — Влад подхватил свой ящик и чемодан с ноутбуком, с сомнением посмотрел на свои босые ноги. — Но я бы для начала обулся.

— Твои кроссовки у меня в комнате, зайди и обуйся.

Его обувь осталась в той роскошной гардеробной, но я хочу поскорее оторваться от остальных. У меня есть несколько интересных версий и забавных идей.

— Точно. — Влад кивнул. — Не ходите по одному, возвращайтесь в парадный зал, я сейчас посмотрю, что стряслось, и постараюсь что-то исправить.

Обойдя тело Августы, я бросилась вверх по ступенькам. Влад поспешил за мной, гремя своим ящиком. Странно, до этого ящик не гремел, что у него там?

— Черт, моя зажигалка!

Это Алекс шарит по карманам, направляясь в сторону зала, вслед за всеми.

— Ага, вот она…

Алекс возвращается к телу Августы — видимо, там он и обронил зажигалку, и я не хочу видеть, как он деловито подберет ее, спрячет в карман и уйдет пить коньяк.

— Скорей.

Я втащила Влада в комнату и заперла дверь. Мне нужен душ, мне нужно переодеться, мне нужно…

— Хочешь послушать?

— Ну, ты сам все понимаешь.

Я отодвинула панель и ступила в узкий коридорчик. Оглядевшись, я убедилась, что ничего здесь не появилось — значит, труп Людмилы где-то еще и даст о себе знать не сегодня.

— Вот твои кроссовки.

— Ага.

По узкой лестнице я спустилась вниз, к отверстию в панели. Отсюда парадный зал как на ладони. Портрет над камином слегка нервирует — не понимаю, каким образом так вышло, что Линда так на меня похожа. Версию насчет Лулу Белл в роли моей бабушки я считаю притянутой за уши, но Линда реально очень похожа на меня. Или я на нее. Не то что мы принадлежим к одному типажу, а вот реально — словно этот портрет писали с меня, и тут уж не до сомнений, учитывая, что папаша своей семьи не знал и даже ничего не предполагал о ней, в его документах не было ни одного намека на его происхождение.

Я потом это выясню.

— Так что же у вас произошло, Янек? — Лиане, похоже, хочется поругаться, воздержание от кокса дается ей с трудом. — Вы, Бурковские, всегда казались самой примерной семьей — как же вышло, что Аделина сбежала от вас и о возвращении даже слышать не хочет? Обидки какие-то у нее, что ты ей сделал?

— Боюсь, это моя вина. — Янек вздохнул. — Я бы, пожалуй, выпил коньяка.

— Угощайся. — Пауль кивнул в сторону бутылки. — Хорошее пойло. Кстати, мне вот тоже любопытно, что такого вы с Аделиной всю дорогу делите? Между вами всегда было какое-то напряжение, я и раньше это замечал, еще в школе.

Да, в школе Янек, пожалуй, дружил со многими, и с Паулем в том числе. Какая скука — все время одни и те же люди, причем люди пустые, неумные и неприятные. Или это я просто не уживаюсь с остальными кальмарами, вот старалась-старалась, а теперь терпение лопнуло, и я решила: да пошли они лесом, дегенераты. Раньше они как-то меньше меня раздражали, но, надо сказать, раньше между нами не стояли два трупа. Или лежали… Трупы-то лежат.

— Это семейные дела, и я не готов их обсуждать.

Это прозвучало чопорно, как-то очень в стиле «овсянка, сэр!», и я вот думаю — может, что-то все-таки есть в этом заграничном воспитании, потому что я бы просто сказала Паулю «не твое собачье дело», и на том бы разговор закончился.

Впрочем, Янек сказал практически то же самое.

Поймите меня правильно: все эти откровения на публике абсолютно лишние. Даже если дела обстоят хреново, рассказывать об этом людям, которые тусят с тобой в одном кругу, а уж тем более вываливать подробности — глупо и недальновидно. Особенно же изливаться двум торчкам, которые могут разболтать просто так, из интереса. А сплетничать о Городницком и вообще очень тупо, но ни Пауль, ни Лиана этого не понимают, зато понимает Алекс — и тем не менее он прилюдно обвинил своего папашу в убийстве.

Зачем ему это понадобилось?

Да, Городницкий мог нанять кого-то, чтобы убить Валерию. Но насколько я понимаю его характер, он скорее сам бы ее грохнул, а не ждал, затаившись и предвкушая, как некий гражданин вспорет ей брюхо в подворотне — учитывая, что в той подворотне Валерия оказалась по чистой случайности и не одна. Нет, здесь есть что-то еще. Или Алекс настолько тупой, что вообще берега потерял, вываливая все это на публике.

Или же у него есть скрытый мотив.

Я оттолкнула Влада и вернулась в комнату. Эти душные норы меня нервируют, но в доме и правда происходит какая-то чертовщина, и ни с какими призраками она не связана. Я сейчас вообще ни разу не удивлюсь, если тела Августы не окажется на том месте, где мы его оставили, — плавали, знаем.

И я сейчас схожу туда и посмотрю.

Но труп, слава богам, на месте — если так можно сказать о трупе. Он уже подплыл кровью около головы, чего раньше не было. Превозмогая отвращение, я тронула ее шею, щупая пульс. Нет, Августа мертва, безусловно. Кровь на вкус я пробовать не буду, тут уж увольте, но запах ни с чем не спутаешь.

— Ты думала, она притворяется?