Кто не спрятался…

Думаю, я почувствовал запах раньше, чем понял, что передо мной. Я стащил блузку с абажура целиком. Очень мило, Ким, подумал я. Держу пари, ты просто шикарно выглядишь в одном комбинезоне.

Я подошел к шкафу и распахнул дверцу, ожидая увидеть ее там, сидящей на корточках. На самом дне, у половиц, кто-то заметался. Опять мыши. На этот раз — две. Обе замерли и подняли мордочки, будто ожидая, как я выкину у них на глазах какой-нибудь фортель.

На проволочной вешалке висел комбинезон Ким.

Я с трудом удержался от смеха. Где-то по этому старому пыльному дому прямо сейчас бегала богатая голая девица в одних носках и трусах. Оставляя мне след, по которому ее можно найти. Похоже, эта оторва затеяла свою игру.

Благодаря ее проказам я собрал целый нарядец.

Затворив дверь и оставив мышей заниматься тем, чем они там занимались, я вышел в коридор. Оставалась только одна комната, так что, должно быть, цель уже рядом. Если Стивен не лгал насчет того, что она наверху, то именно здесь я ее и прихвачу.

На внутренней дверной ручке висела пара носков.

Я добавил их в свою коллекцию.

— Интересные дела, Ким, — протянул я.

Посторонних звуков не отмечалось.

Итак, несколько вариантов. Шкаф напрашивался сам собой. Под кроватью — менее вероятно, там грязно. Может, где-то за ночным столиком? Под скомканным пледом? Ковер казался нетронутым; я все равно приподнял его за край — и был вознагражден.

В лунном свете трусики Ким отдавали очень нежным оттенком голубого.

Я снова прислушался. В комнате было тихо. Я прошел к шкафу и распахнул дверцу мощным рывком. Проволочные вешалки немелодично задребезжали. Встал на четвереньки и заглянул под кровать — ожидаемо пусто, только столетний запас пыли. За комодом — никого, да и не спрячешься там толком. Где же ты, Кимберли Пэлмер, черт бы тебя побрал?

В комнате негде больше укрыться.

Стивен либо ошибся, либо наврал с три короба, либо Ким умудрилась дать деру прямо у меня из-под носа. Ну и дела.

Позади раздался какой-то хруст. Странный — вроде бы и где-то близко, но в то же время приглушенно, как будто источник звука находился здесь, в комнате, со мной, но… не совсем здесь.

На меня упала тень, и я резко обернулся.

Уже второй раз за вечер меня заставали врасплох. Доводили до невольных судорог. Что ж, в этот раз дела обстояли хуже. Гораздо хуже.

Я увидел ее в окне — гротескный поясной портрет: правое плечо поникло, одна рука безвольно болталась вдоль тела. Казалось, она покачивалась на ветру. Ее голова запрокинулась вправо, рот был открыт, глаза безучастно таращились внутрь комнаты.

Чулок глубоко врезался в кожу ее шеи. Он туго натянулся у нее за головой — поднимаясь до какой-то точки, скрытой из виду.

Я испытал нечто среднее между панической атакой и сердечным приступом — грудь расперло непонятным импульсом. В следующую же секунду я метнулся к окну, распахнул его настежь, протянул руки, коснулся холодной кожи…

Ким улыбнулась.

— Ага, подловила, — произнесла она.

Я глянул вниз. Она стояла на крыше дровяного сарая. На цыпочках. Конец чулка был зажат у нее в левой руке. И он, и ее вытянутая рука были вне поля моего зрения. Ким засмеялась и позволила чулку упасть себе на плечи, обернула его, как шарф, вокруг шеи, вновь развернула, спустила пониже и растянула нейлон поперек груди. Жестом заправской стриптизерши продела его между ног — и натянула уже там.

Мне было абсолютно плевать на это кривляние.

Единственное желание, что загорелось во мне, — свернуть этой цыпе шею.

Но я предпочел выговориться и подошел к этому делу весьма творчески. У нее мои отборнейшие провинциальные ругательства вызывали только смех. Такой немножко истеричный. Наверное, Ким и сама струхнула. В конце концов, исчерпав фонтан сквернословия, я протянул ей руку и помог залезть назад в комнату.

— Мне придется тебя здесь оставить, знаешь?

— Бедняга Дэн.

— Придется тебя связать и бросить тут!

— Ну ты же не станешь со мной так поступать? Тут х-х-холодно. — Ладонями Ким прошлась по груди вверх-вниз, сгоняя мурашки.

— Ага, уже, смотрю, одеться тянет?

— Конечно!

— Ну ладно. — Я вернул ей все, кроме трусиков. — Вот это оставлю себе — как компенсацию за моральный ущерб.

— Если это тебя заводит, дорогуша… — Ким оделась. Лунный свет, ниспадая на нее, подчеркивал все достоинства ее тела.

— Ты меня до смерти напугала, — выдохнул я. Получилось даже не повысить голос.

— Ну прости.

— Не притворяйся, тебе ни капли не стыдно.

— Не-а, не стыдно.

— Ну все, сейчас свяжу тебя, как дров охапку.

— О-о-о. Обожаю связывания… — Ким наконец застегнула блузку.

Я велел ей сесть на пол и завести руки за спину. Стянул их одной из своих веревок — не слишком крепко, но так, чтобы запросто не выпутаться. Уж ее-то мне хотелось замотать так, чтобы и пальцем шевельнуть не смогла. Не по-братски, как Стивена, а с полным пристрастием — чтобы потом дважды подумала, прежде чем такие шуточки шутить. Перетянув Ким ноги, я подхватил ее под мышки и поволок через пыльный пол к шкафу.

— Эй! Ты куда меня тащишь!