Кто не спрятался

— Мэтт, пожалуйста. Я бы не просила, если бы это было неважно.

— Сколько?

— Тысячу.

Он присвистывает.

— Зо, у меня нет столько налички. Зачем тебе тысяча фунтов?

— Можно я воспользуюсь твоей кредиткой? Я все тебе верну, Мэтт, каждый пенни. С процентами.

— У тебя какие-то неприятности?

— Пожалуйста, Мэтт.

— Я сейчас пришлю тебе все данные сообщением.

— Спасибо. — От облегчения я чуть не всхлипываю.

— Не за что. — Мэтт некоторое время молчит. — Ты же знаешь, я все для тебя сделаю, Зо.

Я собираюсь еще раз поблагодарить его, когда понимаю, что он уже повесил трубку. Через минуту приходит сообщение. Я оплачиваю его кредиткой фальшивый аккаунт, созданный на имя Ленни Смит.

Дело сделано. С карты Мэтта ушла тысяча фунтов, и я стала подписчицей сайта findtheone.com, «необычного сайта знакомств».

Хотя констебль Свифт и предупреждала меня, трудно осознать, на что я смотрю. Ряды фотографий, на снимках только женщины, под каждой фотографией — одно или два слова:

Центральная линия

Пикадилли

Юбилейная / Бейкерлоо

По спине у меня ползет холодок.

Я просматриваю фото в поисках собственного. Нажимаю на плашку «больше фото», загружаю вторую страницу, затем третью. Вот она я, тот же снимок из «Газетт», из моего профиля на «Фейсбуке», со свадьбы моей двоюродной сестры.

Я кликаю фото, не раздумывая.

Добавлена: пятница, 13 ноября

Белая

Под сорок.

Светлые волосы, обычно собраны в узел.

Очки (может быть в контактных линзах)

Мне приходится прочитать свою анкету дважды: список всех электричек, на которых я езжу, описание внешности, пальто — оно на мне прямо сейчас. Глупо, но меня немного раздражает неправильно указанный размер — 12–14, хотя на самом деле у меня только джинсы четырнадцатого размера.

Ленни вытирает столы, шумно двигая стулья, чтобы показать, мол, я тут засиделась. Я пытаюсь встать, но ноги меня не слушаются. Встреча с Люком Фридландом сегодня утром не была случайной, понимаю я. И он неспроста стоял рядом со мной, когда я едва не упала под поезд.

Люк Фридланд скачал мою анкету, чтобы следить за мной.

Кто еще это сделал?

Саймон возвращается домой, когда я уже укладываюсь спать. Он так рад меня видеть, что я чувствую смятение. Как мужчина, который настолько меня любит, может мне лгать?

— Как Энджи? — Мне вдруг приходит в голову, что Саймон, возможно, вовсе не ездил к сестре. Если он лгал мне о своей работе, то мог солгать и о другом.

Слова Джастина эхом отдаются у меня в ушах, и я настороженно смотрю на Саймона.

— Отлично. Привет тебе передавала.

— День на работе хорошо прошел? — спрашиваю я.

Саймон сбрасывает брюки и рубашку и оставляет их валяться на полу, забираясь ко мне под одеяло.

«Расскажи мне все, — думаю я. — Расскажи мне, и все будет в порядке. Расскажи, что ты никогда не работал в “Телеграф”, что ты мелкий репортер в какой-то местной газетенке или что ты вовсе не журналист и выдумал все это, чтобы произвести на меня впечатление, а на самом деле жаришь картошку в “Макдоналдсе”. Просто расскажи мне правду».

Но он этого не делает. Саймон гладит мой живот, нежно проводит кончиками пальцев по моим бедрам.

— Отлично. История о растратах премьер-министра сейчас повсюду на первых полосах, так что день выдался хлопотный.

Я чувствую себя загнанной в тупик. О скандале с премьер-министром я узнала в обед, когда выходила Грехему за сэндвичами. В голове нарастает боль. Я должна узнать правду.

— Я звонила в «Телеграф».

Саймон бледнеет.

— Ты не брал мобильный. Кое-что случилось, когда я ехала домой, я была расстроена и хотела поговорить с тобой.

— Что произошло? С тобой все в порядке?

Я игнорирую этот вопрос.

— Секретарша, переключающая звонки, никогда о тебе не слышала.

Я сбрасываю его руку со своей талии.

В комнате воцаряется молчание, и я слышу щелчок центрального отопления — оно переключается на снижение температуры.

— Я собирался тебе рассказать.

— Рассказать о чем? Что ты лгал мне? Выдумал работу, которая могла бы произвести на меня впечатление?

— Нет! Я ее не выдумывал. Господи, Зоуи, да что ты обо мне подумала?

— Ты действительно хочешь, чтобы я ответила на этот вопрос?

Неудивительно, что он в штыки воспринял идею о том, чтобы взять Кейти на стажировку в «Телеграф». И был так резок, когда я попросила его написать статью об объявлениях.

— Я действительно работал в «Телеграф». А потом они… — Саймон осекается, переворачивается на спину и смотрит в потолок. — Они меня уволили.

Не знаю, чего он стыдится больше, — того, что потерял работу, или того, что солгал нам всем.

— Но почему? Ты проработал там… Сколько? Больше двадцати лет.

Саймон горько смеется:

— Вот именно. Долой старое, даешь новое. «Телеграф» нанимает молодежь. Так дешевле. Детишек, никогда не слышавших о деепричастных оборотах, зато поднаторевших во всех этих блогах и твиттерах, умеющих мгновенно загрузить контент на сайт. — В его голосе слышится боль, но нет ни следа упрямства, будто эта битва давно проиграна.

— Когда это случилось?

— В начале августа.