Кто первым бросит камень

— Замечала. Вообще-то это моя работа, дружок.

— Не только, — отчеканил Артем, будто профессиональный психиатр. — Вы рветесь спасать окружающих, даже когда вас никто об этом не просит.

Что ж, следует признать, мальчик в чем-то прав. Вспомнить хотя бы историю с Иржиной…

— И что? Что в этом плохого?

Артем пожал плечами:

— Ничего! Наоборот, мне это только на руку. Нужно было поставить вас в такие условия, когда вы будете виноваты в несчастье, случившемся с больным ребенком, то есть со мной, и кинетесь меня спасать. Ну, на всякий случай я решил построить ситуацию так, чтобы вдобавок к чувству вины, от которого вы будете мучиться, была затронута ваша профессиональная честь. У вас еще комплекс самурая, кстати…

Добрый мальчик…

— Ну спасибо за диагноз, доктор, — поблагодарила я довольно мрачно. Зигмунд Фрейд выискался, понимаете! Специалист по комплексам…

— Слушай… А откуда ты столько всего знаешь? — спохватилась я. — Прямо хоть сейчас диплом тебе вручай. Комплекс того, комплекс сего…

Артем горько усмехнулся.

— Если бы вы провели полжизни в обществе психиатров, вы бы тоже нахватались их жаргона…

Я задумалась.

— Скажи пожалуйста, какой урод поставил тебе диагноз «аутизм»?

Лицо Артема стало замкнутым и холодным.

— А вот об этом стоит спросить моих родителей.

Мы вышли на воздух.

— Пап, постой, — позвал Артем.

Киприанов с готовностью обернулся. Мальчик криво усмехнулся и произнес:

— Хочу полюбоваться восходом в пустыне. В последний раз.

Мы стояли и смотрели, как над песком восходит солнце, превращая тусклое серебро в ослепительное золото. Солнце поднималось так быстро, словно кто-то пинками подталкивал его снизу. От недостроенного каньона за нашей спиной на песок легла синяя тень. Становилось жарко.

— Я сяду за руль, — сказал Йосеф и полез на водительское место. Георгий подумал — и сел рядом с ним. Так что мне ничего не оставалось, как сесть сзади, рядом с Артемом.

Тот горько усмехнулся:

— Видите? Как будто я заразный. Вот так всю жизнь. Он всегда находит кого-то, кто делает за него всю работу. Даже математике меня должен был учить не отец, а этот клоун Федя…

Мы забрались в машину, Артем втянул воздух носом и виновато проговорил:

— Извините, от меня воняет. Я две недели нормально не мылся.

— Ничего, я потерплю, — великодушно произнесла я, и мы поехали.

В доме Киприанова нас встретила Деби — ее халат с золотистыми искрами напоминал бедуинский бурнус и очень шел к ее черным волосам. Волосы у Деборы и правда были такие, что любая женщина позавидует — густые, как конская грива, темные, как ночь, шелковистые кудри змеились по плечам. Я в очередной раз поразилась ее красоте.

— О бедняжка! — Девушка бросилась к Теме с распростертыми объятиями. Но наткнулась на его ледяной взгляд и замерла на месте. Деби повернулась к мужу, но у Георгия было такое лицо… Руки ее медленно опустились, так никого и не обняв.

— Что случилось? Что-то не так? — Дебора растерянно переводила взгляд с Йосефа на меня.

— Мальчику нужна ванна, — деловым тоном проговорила я, — а его отцу что-нибудь успокоительное. Есть у вас коньяк или что-то в этом роде? Кстати, несите сюда всю бутылку.

Дебора принесла мальчику полотенце и чистую одежду, которую, как тут же нам сообщила, специально приготовила к его возвращению. Артем скрылся в ванной.

— Он… не причинит себе вреда? — неуверенно спросил Георгий, косясь на дверь ванной.

— Скорее уж вам, — мрачно отвечала я, наливая себе рюмку коньяку. — Кстати, Дебора, мы все ужасно проголодались. Если вас не затруднит…

— Конечно. Конечно! — захлопотала Деби и скрылась в кухне.

Ну вот, все позади.

— Классный коньяк! — восхитилась я. — Присоединяйтесь, господа. Отметим успешное окончание операции.

— Когда вы догадались, Евгения? — спросил Киприанов. Он стоял у окна, глядя на улицу, на спешащий по делам утренний люд. — Когда вы начали подозревать моего сына?

— Когда из банковской ячейки пропали деньги. Слишком уж сложной была вся комбинация. Простые парни стукнули бы меня по голове и скрылись с деньгами. А тут… Первые подозрения появились у меня в самом начале. Почему переговоры только через меня? Почему я назначена на роль посредника между похитителями и вами? Думаю, дело в том, что Артем боялся — вы догадаетесь, если дать вам хоть один шанс. Одна оговорка, одно знакомое слово, адрес, намек — и вы поймете, кто за этим стоит. Ведь свои классные мозги ваш сын унаследовал от вас!

Щеки Георгия слегка порозовели.

— А я — кто? Просто наемник. С мальчиком я почти незнакома, не считая нескольких часов, проведенных в самолете…