Кто посеял ветер

— Так. — Боденштайн постарался не выдать своего удивления и сохранить невозмутимое выражение лица. Мысли путались у него в голове. Как такое возможно? Как случилось, что два высокопоставленных сотрудника Федерального ведомства уголовной полиции именно здесь и сейчас интересуются Анникой? Хейко Шторх возглавлял отдел конституционной безопасности, который обычно занимается расследованиями и розыском на международном уровне. Единственное объяснение состояло в том, что после того, как Теодоракис вчера вечером после лекции упомянул имя Анники, профессор Айзенхут привел в действие свои связи — действительно, весьма солидные. Во всяком случае, присутствие здесь этих трех господ служило доказательством того, что Анника сказала ему правду.

— Господин главный комиссар, — нетерпеливо произнесла доктор Энгель.

— Я просто перебирал в памяти имена, известные мне в связи с делами Гроссмана и Хиртрайтера, — нашелся Боденштайн. — Имя Аннета Зоммерфельд мне ни о чем не говорит.

— Анника. Анника Зоммерфельд, — поправил его Шторх. — Она одна из ведущих климатологов Германии и еще недавно работала в Немецком институте климатологии в качестве ассистентки господина профессора Айзенхута.

Его коллега, до сих пор сидевший с безучастным видом, положил на стол портфель, открыл замок, вытащил конверт и небрежным движением подвинул его в сторону Боденштайна.

— Что это?

— Ее фотографии, — лаконично ответил Херродер.

Это был стройный загорелый мужчина. Заостренное лицо, выдающийся подбородок, черные, словно кнопки, глаза и агрессивное выражение придавали ему сходство с доберманом.

— Взгляните на них. Может быть, она известна вам под другим именем.

Оливер взял конверт, достал фотографии и просмотрел их. Анника. Анника с мобильным телефоном у уха. В компании рыжеволосого мужчины. Анника и рыжеволосый мужчина в автомобиле. На тротуаре оживленной улицы какого-то крупного города. За стойкой бара. На фотографиях она выглядела моложе, ее лицо было полнее, чем сейчас. Последние месяцы явно не пошли ей на пользу.

— По какому поводу она разыскивается? — осведомился Боденштайн. Четыре пары глаз воззрились на него, но, благодаря его железной выдержке, они видели лишь неподвижное лицо. И то, что у него участился пульс и повлажнели от холодного пота ладони, тоже осталось для них тайной.

— Мы подозреваем госпожу Зоммерфельд в убийстве человека, изображенного вместе с ней на фотографиях. Его зовут Сьеран О’Салливан. Он был свободным журналистом и писал на экономические темы для английских и американских газет.

Боденштайн подумал, что ослышался. Анника убила О’Салливана? По какой причине?

— Кроме того, она может быть причастна к убийству сообщника О’Салливана в Швейцарии.

Боже милостивый! Боденштайну стоило больших усилий скрыть охватившее его волнение.

— Почему вы следили за этой женщиной? — Он с видимым безразличием положил фотографии обратно на стол. Такого вопроса Шторх и Доберман явно не ожидали.

— Наблюдение велось не за госпожой Зоммерфельд, а за О’Салливаном. И вели его не мы, а сотрудники отдела конституционной безопасности. Но случилось так, что вначале мы вышли на нее, — ответил Шторх. — О’Салливан принадлежал к международной группе климатологических скептиков. Тщательно отслеживались его контакты с госпожой Зоммерфельд, сотрудницей Немецкого климатологического института, тесно связанного с федеральным правительством и ООН.

Слова Шторха звучали убедительно. Почему Анника скрыла от него, что ее подозревают в убийстве двух человек? Она рассказала ему совершенно другую историю!

— О’Салливан написал множество статей, в которых подвергалась острой критике климатологическая политика федерального правительства, пользующегося консультационными услугами Немецкого климатологического института. Наряду с этим он опубликовал книгу, посвященную данной тематике. Предположительно, по заданию своей организации он связался с госпожой Зоммерфельд с целью получения от нее важной секретной информации.

Боденштайна это не интересовало.

— Когда и где был убит этот человек?

— Вечером тридцатого декабря прошлого года, — ответил Шторх. — Его тело было обнаружено в номере берлинского отеля. Орудие убийства впоследствии было найдено в квартире госпожи Зоммерфельд. К сожалению, ей удалось скрыться.

У Боденштайна похолодело внутри. Все это в корне отличалось от того, что рассказала ему Анника. Какая же из этих версий соответствует действительности?

— Каким образом был убит этот человек? — спросил он.

— Свыше сорока ножевых ранений, — ответил Доберман. — Госпожа Зоммерфельд во второй половине дня тридцатого декабря была выпущена из психиатрической больницы. Она попала туда после того, как совершила нападение на профессора Айзенхута двадцать четвертого декабря.

В этой части история совпадала с тем, что рассказала ему Анника — правда, в ее версии нападение отсутствовало. По сей день она ничего не помнила о событиях сочельника 2008 года. Боденштайн бросил на Айзенхута испытующий взгляд.