Кто посеял ветер

Привычными движениями рук она оседлала гнедую кобылу, крепко подтянула подпругу и прыгнула в седло. Уже несколько недель Пия не садилась на лошадь. Она испытывала сильную боль в мышцах, но не обращала на это внимания. Если требуется прочистить и привести в порядок мозги, лучшее средство, чем быстрый галоп, придумать трудно.

Кобыла нетерпеливо пританцовывала, порываясь пуститься вскачь, и Пии приходилось прилагать усилия, чтобы заставить ее идти шагом. Проехав нескольких сотен метров по асфальтированной дороге, пролегавшей параллельно автобану, Пия достигла поля. Навстречу ей попадались редкие прохожие — прогуливавшиеся, бегавшие трусцой, катавшиеся на скейтбордах и велосипедах. Воскресным утром народу здесь будет не меньше, чем на Цайле[33]. В хорошую погоду в выходные половина Франкфурта выезжала в Таунус. Пия подтянула подпругу, затем укоротила повод и пустила кобылу рысью.

Рапсовое поле ярко-желтого цвета резко контрастировало с синим небом. Шум постепенно стих у нее за спиной, и сейчас она слышала только глухой стук копыт и трели порхавших в воздухе жаворонков. Кобыла самостоятельно перешла на галоп, когда они достигли прямого участка дороги. После прошедшего ночью дождя земля была кое-где сырой и вязкой, но лошадь выбирала сухие места для опоры. Пия промчалась галопом по широкой дуге до Бундесштрассе, которая вела из Келькхайма в Хофхайм. Здесь она перешла на шаг и, доехав до развилки дороги, решила сделать большой круг.

Почему же все-таки Боденштайн не сказал ей о наследстве, полученном его отцом? Интересно, сдержит ли он свое обещание приехать вечером в Биркенхоф?

Копыта лошади, шагавшей на длинном поводе, зацокали по бетону. Из-за спины у нее выскользнула и обогнала ее женщина на роликовых коньках, толкавшая перед собой ультрасовременную высокотехнологичную трехколесную детскую коляску, в которой спал ребенок. Пия с завистью смотрела на стройные, хорошо тренированные ноги мамаши. Женщине было чуть за сорок, и в этом возрасте — Пия знала это из собственного печального опыта — такая фигура сохраняется отнюдь не случайно. Ей вспомнилась Фридерике Францен, имевшая поразительно хорошую для ее возраста фигуру. У нее не было ни грамма жира, одни лишь мышцы — Пия обратила на это внимание сегодня утром, когда обняла ее.

Пия обогнала двух велосипедистов и повернула влево, на дорогу Визенвег, ведущую в Биркенхоф. Она пустила лошадь сначала рысью, затем галопом. В ушах у нее свистел ветер, солнечные лучи приятно согревали лицо.

И тут в ее голове как будто развязался узел. Сумка! Вот что вызвало у нее подозрение! Фридерике Францен заявила, что вернулась в дом за сумкой, забытой ею на кухонном столе. И при этом сумка лежала на переднем пассажирском сиденье ее автомобиля!

Пия остановила лошадь, порылась в сумке, достала мобильный телефон и выбрала в меню номера входящих звонков. Домовладелица Фрауке Хиртрайтер отозвалась после второго сигнала.

— Да, совершенно верно, — ответила она на вопрос Пии. — Госпожа Францен заезжала ненадолго сегодня утром, около восьми. Она пробыла некоторое время во дворе. Сидела в автомобиле и разговаривала по телефону. Из салона так и не вышла. Потом уехала. Мне это показалось странным, и поэтому я стояла у окна и наблюдала за ней.

В голосе пожилой дамы прозвучали горделивые нотки. По всей очевидности, она держала двор под контролем с самого рассвета. Несмотря на возраст, ее памяти и вниманию к деталям можно было позавидовать. Она была поистине бесценным свидетелем.

— Юноша приехал около десяти. Обычно «Рай для животных» открывается как раз в это время, но сегодня Ники здесь не было. Он сидел на лестнице и все пытался до кого-то дозвониться. Вел себя немного нервно… Хм, запамятовала его имя.

— Марк, — напомнила ей Пия.

— Ну да, конечно, Марк! — радостно воскликнула женщина. — Ах, в моем возрасте память уже совсем не та, что в молодости.

— По-моему, у вас просто отличная память, — сказала ей Пия, поблагодарила ее за информацию и попрощалась.

Итак, в восемь утра Фридерике Францен подъехала к зоомагазину, но из автомобиля не выходила, а сидела в салоне и разговаривала по телефону. Оттуда она, по всей видимости, вернулась домой. А собственно говоря, зачем? Что-то там забыла? В этой истории концы не вязались с концами. И еще этот телефонный разговор, из которого Пии удалось услышать лишь обрывки. Я вне себя от ярости! Это было слишком!Что могли означать эти слова? С кем она разговаривала? Где Теодоракис? И что делал сын Штефана Тейссена в доме заклятых врагов своего отца? Марк вполне мог проникнуть ночью в здание «ВиндПро» — наверняка он там хорошо ориентировался. Может быть, Теодоракис и его подруга настроили юношу против собственного отца и уговорили его выкрасть сфальсифицированные результаты экспертиз?

Сплошные вопросы! Но по сравнению с тем, что было всего два часа назад, ситуация изменилась. Пия чувствовала, что ответы на эти вопросы не заставят себя долго ждать. И ключом к ним был юноша.