Кто поверит эху? - Часть 4 (СИ)

- Попробуй представить, что через флейту идет тепло или холод. Что ты можешь согреть эти цветы или заморозить. Или даже оживить...

Был почти полдень, когда вернулась домой - время яркое, полное сил; но Лайэнэ казалось - прошло много часов, и устала, будто кожаными мешками носила воду. Вошла в калитку грустная и задумчивая, такая же прошла коридорами, и холодок в комнате отметила лишь краем сознания. Потом заметила наконец: ее уже поджидал гость; и задумчивость, и грусть слетели мигом, в сердце впились тонкие острые льдинки.

- Давно тебя не было...

Энори обернулся, блеснув короткой улыбкой: рассматривал сухой букет на подставке.

- Наконец-то! Я заждался, и пришлось прятаться от служанок.

Скользнул к ней, как ни в чем не бывало, поцеловал мимоходом и устроился на своем любимом месте, на кушетке возле окна. Приоткрытого, разумеется.

Не изменился, только одет иначе: теперь совсем непонятно, к какому рангу и роду занятий его отнести. И те же цвета, он, верно, уже не в состоянии выбрать другие, хоть никому теперь не важно, что он носит. Темные ветви деревьев, клочья тумана, серый снег последнего зимнего месяца.

Капюшон оторочен мехом серебристо-черной лисы, но дорожная куртка распахнута, и под ней только рубашка из тонкого полотна: наконец миновали холодные дни. Ему, наверное, и куртка эта была сейчас не нужна, он-то холода никогда не боялся.

Зачем он пришел?!

Знает... или не знает? И если да, то о чем...

Краем глаза отметила - будто мелькнула фигурка мальчика. Ну уж нет, не затем охраняла, чтобы отдать!

Ощутила тяжесть в ногах. Села на стул напротив Энори, как часто бывало, и только потом поняла, что сделала. Привычка не исчезает, что бы ни думала про него. Спрашивать, с чем пожаловал, было бессмысленно, но он и не дал ей такой возможности, говорил быстро, будто стосковавшись по собеседнику:

- Какие же все-таки беспокойные люди! Я и не думал, связываясь с ними, что мне так скоро захочется убежать от них в глушь...

- Что ж не сделал этого раньше? - а ее голос словно ватой обернут, подивилась, как чуждо звучит.

- Раньше все было куда тише. И у меня был дом, где я мог отдыхать. Вы посмотрите со стороны, в чем живете! Это помесь речного потока и ямы со змеями...

- Но сейчас ты отнюдь не в глуши, что же мешает?

- Неважно...

Гость приподнялся, потянулся было к ее руке; Лайэнэ качнулась назад вместе со стулом, чудом не упав, так не хотелось, чтоб коснулся не только руки - хоть краешка платья.

- Чем я обязана новой встрече?

- Трудно сказать, - откликнулся, будто жалуясь, снова устроился на кушетке, будто и не было короткого бесполезного жеста: Отвечу - соскучился по твоей красоте, это будет тебе лестно слышать, но к себе все равно не подпустишь. Скажу - со злым умыслом, разговора и вовсе не выйдет. Что там еще... или мне хочется новостей?

- Почему бы тебе в самом деле не уйти куда-нибудь в глушь! - воскликнула она.

- И питаться там душами дровосеков? Или - на север, к границе? - Энори рассмеялся, тоном передразнивая ее возглас; Лайэнэ похолодела. Ведь сама помогала Лиани скорее добраться на север! Знает и это?

Но он не упомянул о той зимней погоне, если и впрямь знал об участии молодой женщины:

- Я бы сказал, что вся Хинаи моя, но границы придумали люди. Земле все равно, как ее называют. Все же, чем дальше я от родных гор, тем меньше у меня сил. Жить в человеческом обличье... например, у моря я не смогу. Буду летать черной птицей - и превращаться только чтобы убивать.

За его плечом на стене висела картина - лодочка на волне. Вспомнила: он любил море. Но там свой свет и своя тьма; может быть, далекие родичи Энори превращаются в белых чаек?

Пока говорил, присматривалась, позабыв про собственные ощущения от его нынешней близости. Выглядел он... неожиданно. И одежда тут ни при чем. Всяким видела Энори, и безупречно-изысканным, и в небрежно-домашнем виде, но впервые таким, словно вовсе не знает, каким ему быть. Если прежнее можно было сравнить с прихотливой мелодией, то сейчас он будто не решил, что же играть - более того, даже не мог понять, за какой инструмент взяться. Так бывает, когда людям сильно не по себе, но они не желают этого показать... и не получается.

Полно, уж он-то прикинется кем угодно.

- А у вас тут весело, хоть и война, и смерти, - сказал он, и пояснил, заметив ее удивление: - Я говорю о союзе Домов Нара и Аэмара. Хоть на этот раз бедняге удалось заполучить невесту. Поэтому так и торопился со свадьбой? Но его, я слышал, сразу услали из города... ладно хоть пару ночей успел провести с женой.

Молодая женщина похолодела. Сейчас не смогла бы отшатнуться, захоти он ее обнять, а не только мимолетно коснуться. Тишина повисла, гнетущая и ледяная. Энори нарушил ее:

- Не молчи. Как же долг хозяйки?

- Как ты поступишь с... с ними?

Если он скажет прямо, это будет правдой...

- Мне все равно, - сказал он. - Сейчас не до них. Да и после.

- Но ты... так хотел зла семье Нара... И девушку когда-то обещали тебе.