Кто поверит эху? - Часть 4 (СИ)

Снова екнуло сердце. Уехал. Поспешно, отдав распоряжения, говорящие, что вернется нескоро. У Лайэнэ тоже были верные люди, они передали. Только вот куда направился, тайной осталось для молодой женщины. Может, на север, где самое сердце грозы, может, в Мелен за подмогой, как не слишком давно, или в Окаэру, а может, в саму Столицу... Нет, это долго, ему нет смысла.

А в Мелен... он как-то отметил вскользь, что готов был добыть войска любыми средствами, даже свадьбой. Тогда сказал об этом, как о шутке...

И еще раз нет. Из Мелен он вернулся не слишком радостным. Что-то произошло там, не до женитьбы.

О чем она только думает... А надо - о том, как проникнуть к мальчику, завоевать доверие юного наследника.

О том, как еще раз ослушаться - на сей раз прямого приказа.

Очередной лист был смят и отброшен.

Прокляла все на свете, пытаясь добиться сходства. Казалось бы, возьми любого малограмотного человека и попроси его написать под твою диктовку. Подходящий почерк получится, все знаки вразнобой. Но нет, выходило не так - легкими были у Энори линии, без всякой натужности. Для того, кто читать умел хорошо, разница в написании просто бросалась в глаза. А мальчик... он мог и знать. Другой возможности не представится.

Но этот кошмар... как его воссоздать? Воистину, если б Энори решил посмеяться над всеми школами почерка сразу, это бы не вышло лучше!

Лайэнэ отложила кисть, задумалась. Вспомнила, каким увидела недавно - натянутым, как струна, - и каким видеть привыкла.

Вспомнились его слова:

"Границы придумали люди... Просто представь, что я - волна или ветер, или огонь"...

Он не мог играть на флейте, не мог одеваться, как все... Считала - это из-за того, что ему дано меньше. А если наоборот? Перевела взгляд на бумагу. Показалось - сухие стебли травы в беспорядке, ветер качает их...

Поспешно взялась за кисть. Скопировать его почерк нельзя. Не бывает двух одинаковых стеблей, низок птичьих следов или облачного узора. Но можно понять...

**

"Ступай, попробуй предупредить воинов Сосновой", - сказал отец-настоятель одному из жителей монастыря, хорошо знавшему эти края. Спокойно сказал, будто и не произошло ничего, только морщины на лбу стали гораздо глубже.

Затем собрал людей во дворе, обратился с короткой речью.

Это святая земля, говорил. Здесь нет оружия, да оно и бессмысленно. Поэтому те, кто верит, что монастырские стены станут ему защитой - могут остаться, прочим разумней уйти.

Про монахов речи не шло - им в любом случае оставаться. Среди них были и совсем молодые, и постарше, недавно принявшие обет, и у многих во взгляде сквозило недоумение - вот это оно и есть, то самое служение, которое принял?

Когда возвращался, увидел девушку - ту, что недавно едва не заблудилась во снах. Она стояла, переминаясь с ноги на ногу, бледная до синевы.

Настоятель улыбнулся ей, пытаясь утешить - подумал с горечью, что вот ей-то уж точно стоило бы уйти. Красивая, молодая...

- Если неразумной дочери будет дозволено... - произнесла она каким-то младенчески-тоненьким голоском, качнувшись вперед. - Не отсылайте людей, монастырь устоит. А по дороге они могут погибнуть - враги идут неизвестной тропой, они не оставят свидетелей.

- Здесь не слишком много ценностей и еды, но все же добыча, - сказал один из монахов-провожатых, суровый, выше Нээле на две головы.

- Монастырь устоит, - повторил она, и настоятель увидел, как слеза катился по ее щеке - от бессилия сказать что-то более связное.

Монах от нее отмахнулся, а настоятель прислушался: нет, ему Небеса ничего не желают сказать. А эта девушка... кто-то из высших сил отметил ее, но ее вещий дар - новорожденный птенец в гнезде, а может, еще и не вылупился из яйца.

- У недостойного служителя нет власти приказывать, - ответил он, помолчав. - И будущее ему неведомо. Люди выберут сами.

Вскоре монастырь покинули человек пятнадцать, они, почти ничего с собою не взяв, устремились той же дорогой, какой недавно шел Муха со спутниками.

**

- Гроза идет сильная, - сказал Ка-Ян, ежась и поглядывая на небо. Ветви над тропой, по которой двигались, почти скрывали его. Ординарцу было немного не по себе: и грозу не любил с младенчества, и в паре часов находился большой монастырь, по слухам, богатый - в отряде рассчитывали поживиться.

Свернут, не свернут?

Тут глушь...

Но командир пока ничего не сказал.

Шума не будет, убеждали Вэй-Ши. То есть будет, конечно, но это уже не имеет значения - до Сосновой осталось меньше трех дней пешего хода по картам Энори, их разведчиков удалось устранить вовремя, отряд до сих пор не раскрыли, а скоро все равно застава, которой не миновать. И никакая помощь подойти не успеет, разве крестьяне с мотыгами?