Кто правит бал

— Хватит! — перебил Реддвей. — Допустим, я составлю такую бумагу. Я не сказал, составлю, но допустим. Что будет, когда мы обнаружим в монастыре что-нибудь интересное? А ведь почти наверняка обнаружим.

— Накропаешь следующую: обнаружили веские улики, подтверждающие наличие денег в поместье…

— По твоей милости меня выгонят пинком под зад!

— Это как раз и называется — подвести под монастырь.

— Шеф, я внутри, — сообщила Ванесса по рации, и на мониторе появилась слегка размытая картинка.

Турецкий с Реддвеем сидели в фургоне, замаскированном на опушке леса. По периметру монастыря расположилась готовая к бою группа поддержки, но операция с применением оружия пока не входила в планы Реддвея. Ванесса проникла внутрь одна, и, если она сумеет выбраться обратно, об их происках никто и не узнает.

Через систему канализации Несси попала в главное — современное здание и теперь осматривалась. На мониторе появились искаженные прибором ночного видения стены, украшенные гравюрами, на которые Турецкий еще днем мог всласть налюбоваться вживую (если бы там было, конечно, на что любоваться — обыкновенные позеленевшие медные листы с надписями, которые различить невозможно, или с рисунками, о содержании которых можно только догадываться). Дальше дверь в коридор с вывеской «Служебные помещения», открывается — не заперто, возможно, им нечего скрывать, никакой охраны, даже вахтера ночного нет.

Слева и справа двери: кабинеты, вполне обжитые, ничего примечательного, скромно, даже бедновато. Запасник: старая рухлядь, треснувший крест, две мраморные надгробные плиты, канделябры, несколько пропылившихся картин в массивных рамах, стеллаж с книгами — никаких признаков тайника. Дальше, наверное, реставрационная мастерская: пара микроскопов, стеллаж с красками, несколько холстов, огромная каменюка, в полкомнаты, на тележке. На камне что-то выбито, камень плотный, не бутафория, тележка движется, под ней никакого люка.

Коридор закончился лестницей: наверх — в приемную директора, вниз — в подвал.

Приемная: тоже не заперто, стол, компьютер, факс, телефон, шкаф — ничего примечательного. Кабинет директора музея: двойная дверь, замок примитивный, обстановка тоже не шикарная, наконец-то сейф, обычная цифровая панель.

Ванессе понадобилось сорок семь секунд на вычисление комбинации. В сейфе не вопиющая пустота, конечно, но нет даже намека на деньги: бумаги, бумаги, бумаги — счета за электроэнергию, бензин, строительные работы, старые публикации с упоминанием музея, монография самого директора об архитектуре Нижней Баварии конца XIII века (интересно, зачем он ее держит в сейфе?), журналы — о, «Пентхаус», — чековая книжка, бутылка рейнского вина.

— Не наш человек, — прокомментировал Реддвей. — Как немцы пьют эту гадость, до сих пор не понимаю. Его от уксуса только по этикетке можно отличить.

— Согласен. — Турецкий в унисон с товарищем подумал, что зря они не захватили с собой чего-нибудь для поднятия тонуса.

Ванесса восстановила порядок в сейфе и, осмотревшись, покинула кабинет. Теперь в подвал.

— Шеф, первая серьезная дверь.

Замок тоже примитивный, цифровой, но сама дверь массивная, обитая листами железа, с врезанным телескопическим глазком, за глазком темнота, но что там никого нет — совсем не факт. Реддвей приник к монитору, как бы страхуя Несси.

Дверь медленно и бесшумно открывается, за ней узкий коридор, он пуст, голые стены, по стене на уровне лица тянется силовой кабель. Коридор поворачивает, и за поворотом слабое верхнее освещение.

— Шеф, камера.

Реддвей и сам успел заметить пластиковую трубку под потолком, работает, медленно вращается, чтобы увеличить угол обзора. Хотя куда уж больше — коридор шириной не более полутора метров и длиной метров десять. Несси замерла в глубокой тени и отсчитывает секунды, определяя период движения камеры.

В нужный момент она резким прыжком оказывается в коридоре и, прижимаясь к стене, чтобы увеличить так называемую мертвую зону, в четыре шага преодолевает опасную дистанцию. Она уже стоит под камерой, но на мониторе этого не видно, поскольку ее собственная камера закреплена на лбу, и сейчас она смотрит на еще одну дверь.

— Если окажется, что у них там винный погребок с запасами рейнского, я сожру собственные ботинки, — тихо злится Реддвей.

— Не дрейфь, она еще наверху не была, в охраняемой зоне.

Но за дверью оказывается снова коридор, на этот раз очень длинный и заметно забирающий вниз. Реддвей смотрит на часы, Несси быстро идет уже минуты четыре — значит, метров пятьсот, а конца не видно, никаких ответвлений и поворотов.

— Или она сейчас ткнется лбом нам в днище, или это проход в охраняемую зону, — заметил Реддвей.

— Или прямо в Москву, и по нему гоняют дрезины с наркотиками и порнографией, — съязвил Турецкий.

Под ногами у Несси захлюпала вода, но вот она уже миновала нижнюю точку и поднимается. Снова дверь.

— Китайский лабиринт прямо, кто так строит! — возмущается Турецкий.