Кто развязал Вторую Мировую? Настоящие «поджигатели войны»

Накануне Мюнхена, инструктируя своего посла в Берлине для предстоящей беседы с Гитлером, министр иностранных дел Польши Юзеф Бек дал ему следующую директиву: «7. Правительство Польской Республики констатирует, что оно благодаря занимаемой им позиции парализовало возможность интервенции Советов в чешском вопросе в самом широком значении... 2. Польша считает вмешательство Советов в европейские дела недопустимым... 4. В течение прошлого года польское правительство четыре раза отвергало предложение присоединиться к международному вмешательству в защиту Чехословакии. 5. Непосредственные претензии Польши по данному вопросу ограничиваются районом Тешинской Силезии».

К этой «директиве» Бек сделал интересное примечание: «Прошу помнить, что исключительная серьезность положения позволяет смело ставить проблемы, значительно энергичнее, чем при нормальных переговорах».То есть Бек понимал, что его посол в Берлине будет вести не нормальные переговоры — он примет участие в разделе Чехословакии.

Подобное поведение должностных лиц Второй Речи Посполитой бальзамом на душу ложилось вождям Третьего рейха. Гитлера вполне устраивало «обгрызание» Чехословакии польским соседом (юридически произошел раздел ответственности за разграбление Чехословакии между Германией, Венгрией и Польшей) и тот факт, что такие бесчестные приемы дипломатии существенно ослабят международные позиции самой Польши. Выступив с ультиматумом Чехословакии (30 сентября 1938 г.) и введя войска в Тешинский район, Польское государство сыграло на руку Гитлеру.

Посол Польши в Германии Ю. Липский доносил Беку: <Из высказываний Геринга было видно, что он на 100% разделяет позицию польского правительства... Охарактеризовал наш шаг как «исключительно смелую акцию, проведенную в блестящем стиле»... Риббентроп сообщил мне, что канцлер [Гитлер] дал высокую оценку политике Польши».

  

То есть немецкое руководство положительно оценивает деятельность своих восточных соседей. Канцлера радует, что «забота о единокровных братьях по ту сторону границы» толкнула Польшу на солидарные с Германией шаги в отношении территории Чехословакии. А кроме того, польский министр иностранных дел исступленно жаждал польско-немецкого похода на Восток. В ходе своего визита в Берлин он этого нисколько не скрывал. Свидетельство Риббентропа: «Я спросил Бека, не отказались ли они от честолюбивых устремлений маршала Пилсудского, т.е. от претензий на Украину. На это он, улыбаясь, ответил мне, что они уже были в самом Киеве и что эти устремления, несомненно, все еще живы и сегодня».

А когда Риббентроп вскоре прибыл в Варшаву, Бек был еще более откровенен: «Г-н Бек не скрывал, что Польша претендует на Советскую Украину и на выход к Черному морю». (Запись беседы Риббентропа с Беком 26 января 1939 г., «Год кризиса», стр. 195.) Правда, к тому времени польские дипломаты уже были несколько обеспокоены домогательствами Гитлера относительно Данцига и «коридора». Поэтому, высказав «претензию на Советскую Украину», Бек «тут же указал на якобы существующие опасности, которые, по мнению польской стороны, повлечет за собою для Польши договор с Германией, направленный против Советского Союза».