Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 4

Даже сейчас, размышляя о выходе из этой ситуации и бросая камешки в металлический круг, Тимур представлял себе по очереди в качестве мишени лица своего друга, особиста полка и Директора дома советско-германской дружбы.

И что интересно, в лицо предполагаемого Толика метатель попадал чаще остальных. Внутренне прапорщик, постоянно думая о Даше, уже сделал свой выбор.

С балкона вышки раздался голос майора:

— Тимур, поднимайся к нам!

Обращение по имени и призыв «к нам» несколько успокоили парня. Начальник стрельбища быстро поднялся, зашёл в зал и по привычке вновь уселся в кресло за пультом. Оба контрразведчика стояли по разные стороны огромных окон вышки.

Кантемиров заинтересованно взглянул на офицеров — кто из них теперь будет «хорошим следователем», а кто «плохим»?

Капитан Путилов перехватил взгляд прапорщика, улыбнулся совсем невесело и тихо сказал:

— Встать, прапорщик.

Если бы команду рявкнул майор, Тимур испугался бы меньше. Директор Дома советско-германской дружбы произнёс эту фразу совсем не по дружески, и сказал так, что прапорщик вмиг осознал, что игры в «плохих и хороших следователей» закончились.

Перед ним стояли два матёрых контрразведчика, у которых остался только один единственный вопрос — сломать этого бурого прапорщика до обеда или после?

Кантемиров понимал, что лично на него у офицеров ничего нет, и по инерции продолжал борзеть:

— Ещё могу «упасть и отжаться»

— Успеешь ещё — «и упасть, и там пропасть, на дне колодца. Как в Бермудах, навсегда…» — за свои валютные операции.

— Виктор Викторович, какие операции, какой колодец?

— Сам же мне тут недавно в спортзале Высоцкого напевал.

— Теперь понял. Нет у меня никакой валюты, и не было.

— Кантемиров, мы оба с тобой знаем, что есть и была.

— Тогда, ищите.

— Пока не до тебя. А твоего Тоцкого мы гонять будем по всей ГДР, как вшивого по бане. И у него осталось максимум пару суток. Это без выходных.

— Тоцкий такой же мой, как и ваш — гражданин СССР.

— Прапорщик, тогда молись своему богу, чтобы этот гражданин не начал нам первым петь про тебя и валюту, когда мы его с подругой прижмём. И нам всё равно — кто из вас раньше запоёт — или ты, или Тоцкий, — совсем не по доброму ухмыльнулся комитетчик.

— На понт берёшь, начальник?

— Тимур, ты свои поселковские понятия себе же в жопу и засунь. С тобой пока нормально разговаривают.

— Да конечно, нормальный и интересный у нас с вами, Виктор Викторович, разговор получается — про статью 88 Уголовного Кодекса РСФСР. А санкции, я и без вас знаю.

— Вот видишь, студент, какой ты грамотный? — подключился к диалогу с другой стороны особист полка. — Поэтому быстро перестаём борзеть и тупить. Тимур, мы говорим с тобой нормально, и заметь, практически у тебя дома. А не тащим тебя в околоток — признания с тебя вытряхивать.

— А я ничего не знаю.

— А нам от тебя ничего и не надо. Нам надо быстро с Тоцким поговорить и всё. В его же интересах, и в интересах его невесты, как ты там сказал? Симоны.

— Ни хрена себе интересы — Толяна на губу, Симону в Штази?

— Не хами, Тимур! Ты же в ЛГУ учишься, — немного иначе улыбнулся Директор Дома советско-германской дружбы и продолжил: — Тоцкий под сопровождением завтра уезжает в Союз. А его Симоне быстро оформляем документы и отправляем вслед.

— А вам какой резон так суетиться с ними?

— Прапорщик, а ты вспомни шумиху в этом году вокруг письма Горбачёву от сверхсрочника с соседнего гарнизона, — ответил начальник особого отдела мотострелкового полка. — Там тоже была большая и чистая любовь к немке, ядрён-батон! Вам всё своих баб не хватает? А вот нам такого повтора не надо. Отправим обоих тихо в Союз, и пусть там женятся — переженятся, как хотят, в различных позах.

Майор Яшкин уже ходил по залу и, размахивая руками, показывал, как будут жениться Толик с Симоной в Советском Союзе. Тимур задумался…

Всё же есть резон в словах контрразведчиков… Шухер с этим письмом Генсеку КПСС от сверчка-переводчика про свою женитьбу на немке и в самом деле поднялся знатный на всю группу войск.

Комитетчик внёс правильное направление в размышления прапорщика:

— Смотри, Тимур, поэтому мы сегодня и не определим твоего дружка на гаупвахту. Переночует спокойно у нас. Если придёт добровольно. А завтра Яков Алексеевич лично сопроводит Тоцкого до Бреста. Нам лишние глаза и уши тоже не нужны.

— Тогда у меня ещё один вопрос имеется.

— Не много ли у тебя вопросов, Кантемиров? — майор остановился напротив прапорщика.

— Этот последний. Скажите, пожалуйста, товарищи офицеры, а кто Тоцкого заложил?

Контрразведчики переглянулись, и товарищ офицер КГБ ответил почти честно:

— Никто не закладывал. Любит твой дружок по магазинам бегать в центре Дрездена и по вокзалам ошиваться.

— Вот дурак! Говорил же ему…

— Прапорщик, хоть в чём-то, мы с тобой согласны. А по поводу его подруги Симоны — если у неё не было проблем с законом, документы оформим за день.

— Да какие проблемы, Виктор Викторович? Симона работает преподом русского в фахшуле, — начальник войскового стрельбища Помсен выдал следующую военную тайну. Выдал и не заметил…