Кто стучится в дверь

– Следующий вопрос? – бесстрастно продолжил Левицкий.

– Когда стали приходить письма? – осторожно вмешался лейтенант.

– Первое письмо пришло пятого января Александрову Евгению Владимировичу. Это солидный гражданин сорока пяти лет, депутат Государственной думы, в прошлом крупный чиновник Фонда федерального имущества. Недавно у него в семье случилось горе: погибла жена. Если точнее, то незадолго до Нового года ее сбила машина – того, кто сбил, до сих пор не нашли. Детей у них не было… Следующие два письма пришли девятого января: Балитоевой Ашхен Степановне и Мордовских Борису Ивановичу. Балитоевой тридцать четыре года, она врач-стоматолог, не замужем, воспитывает семилетнего сына. Живет с матерью. Борис Иванович Мордовских – известный ученый, специалист по истории Средних веков, автор нескольких учебников, преподает в университете, заведует кафедрой. Старый, ему шестьдесят девять лет. Увлечение – книги по колдовству…

Аникеев присвистнул.

– Десятого января – еще одно письмо, самое любопытное. Оно отправлено на имя Семиотской Инны Гавриловны, но по этому адресу уже пять лет живут другие люди. Семиотская уехала в Канаду еще в девяносто четвертом, квартиру продавала по доверенности. Два года назад те, кто купил квартиру, переехали в большую с доплатой. Ни они, ни последняя хозяйка – та самая женщина, которая умерла от отравления – не стали переоформлять телефон на свое имя… Дальше, пятое письмо – одиннадцатого января – Ледовских Игорю Дмитриевичу. Ему тридцать три года, он художник, не женат, из всех родственников имеется только двоюродный брат. Кстати, этот брат учится в университете на историческом факультете, там, где преподает Мордовских… И двенадцатого января последнее письмо пришло на имя Ольги Васильевны Катаевой. Обычная домохозяйка тридцати восьми лет. Правда, есть одно обстоятельство. Ее муж лечится от тяжелейшего заболевания крови – говорят, неизлечимого…

– Как там сказано насчет крови? – спросил лейтенант.

Левицкий перевернул первый лист и с неудовольствием прочитал: «Это твое поганое дыхание отравило мою кровь».

– Забавно, – сказал Аникеев.

– Забавно не это, – возразил Григорьев. – А то, что все письма, кроме одного, пришли после Рождества. Только одно из них, собственно, успело поздравить… Когда они были отправлены, выяснили?

– Первое – двадцать четвертого декабря, остальные четыре – шестого января. Но и первое и последующие отправлены через одно и то же отделение связи. Видимо, брошены в один и тот же почтовый ящик…

– Вы сказали: остальные четыре. Должно быть: пять.

– Конверт одного пока ищут. Хозяин его куда-то дел, не может вспомнить.

– Первое было отправлено двадцать четвертого декабря? Накануне католического Рождества… Почему так долго шло?

– Праздники… Новый год…

– Остальные – шестого января. Разве они успели бы поздравить?…Книги по колдовству, говорите? Это, скорее, маньяк, а не террорист. Шизофреник с навязчивой идеей. Очень похоже… И в общем-то, смысла никакого. Пятеро из шести сразу заметили порошок. Еще бы! Сейчас по телевизору только об этом и говорят. То рицин, то гидразин, то Америка, то Бельгия…

– Видели, как они изготовление рицина в «Намедни» показывали? – вмешался майор Булгаков. – Вот враги народа, ей-Богу!

– А захват «Норд-Оста»! – встрепенулся картавый эксперт Полежаев.

– Не отвлекайтесь, – кисло попросил Левицкий, взглянув на часы: Анюта ждала уже не меньше получаса. – Какие будут соображения?

– Маньяк! – весело ответил Аникеев. – Террористы-то зачем будут рассылать именные послания?

– Чтобы их обязательно вскрыли, – вместо Левицкого ответил лейтенант.

– Получается, он пользовался базой телефонных номеров? – спросил Григорьев.

Левицкий быстро глянул на него.

– Наверное, да…

– То есть вы перечислили тех людей, которые являются владельцами квартир и на кого оформлены телефоны?

– За одним исключением…

– Каким?

– В первом случае квартира принадлежит не Евгению Владимировичу Александрову, а его жене – Ольге Григорьевне.

– Той, которую сбила машина?

– Да.

– Странно, что письмо адресовано ему.

– Не совсем. Супругам принадлежит блок из двух квартир – трех– и четырехкомнатной. Адрес у них один, зато два телефона. На Александрова оформлен второй. Тот, кто отправлял, мог перепутать. Что еще?

– Письмо составлено так, что может быть адресовано как женщине, так и мужчине, – сказал эксперт. – Отправлять могли также и мужчина и женщина.

Левицкий еще раз пробежал текст глазами и молча кивнул.

– В письме предлагается повеситься или отравиться? – спросил лейтенант. – То есть порошок прилагается на этот случай?

– Веревки в конверте не было? На случай «повеситься»? – с серьезным видом спросил Аникеев.