Читаем Кто сверху? (СИ) полностью

Кто сверху? (СИ)

Домой возвращаюсь уставшая. Поднимаюсь в лифте на свой этаж, и едва двери открываются, я дергаюсь от испуга, потому что прямо передо мной стоит разъяренный Воронов собственной персоной.

— Ты совсем придурок? Нельзя так пугать людей, — хватаюсь за сердце и потом чуть строже добавляю. — А тем более беременных.

— Прости, Федотова, — он вытаскивает меня за локоть из кабины лифта, отбирает ключи от квартиры и открывает замок самостоятельно.

Пропускает меня вперед, заходит следом и с грохотом закрывает металлические двери, которые отдаются эхом на весь подъезд.

— Надо поговорить, — коротко резюмирует, проворачивает замок на три оборота, словно кто-то нам сможет помешать и по-хозяйски проходит в квартиру.

Глава 10

Мы садимся на одном большом диване по разные стороны. В воздухе витает наше нервное напряжение, злость Воронова и мое негодование. Я смотрю на Даню выжидающе, испытывающее. Он на меня с каплей злости, будто бы это мои яйцеклетки напали на его сперматозоиды и силой затащили в матку. Хотя, чего лукавить — моей вины в случившемся было не меньше. Я с радостью утешалась в объятиях друга, получая при этом неземное удовольствие, за которое теперь приходится платить по счетам. Просто под действием сегодняшней новости я совсем потеряла голову, превратившись в обычную истеричную женщину, которых раньше презирала.

Даня вальяжно восседает на диване — в черной футболке и светлых джинсах. Его темные глаза внушают мне страх, и чтобы немного расслабить обстановку стучу наманикюренными пальцами о подлокотники дивана и жду, когда он первый начнет разговор.

— Я надеюсь… ты не будешь от него избавляться, — кивает на мой пока плоский живот.

— Ты придурок, Воронов? С чего ты вообще взял?

Хотя, чего скрывать — такие мысли у меня проскальзывали, но… все это как-то неправильно. Даниил усмехается и недоверчиво качает головой.

— Ди, я прекрасно знаю, как ты относишься к детям. Знаю то, что ты карьеристка до мозга костей. Знаю, что мелкие чудовища (так ты называешь детей, кажется?) в твои планы не входили. И на этот случай у меня есть для тебя хороший план.

Я негодую от злости. Чувствую, как лицо горит от возмущения, а руки так и чешутся, чтобы вцепится в шею Дани и силой начать душить. Конечно он прав, и я сама не в восторге от сложившейся ситуации, но убивать нашего ребенка, который совершенно невиноват в безголовости лучших друзей как минимум эгоистично. И пусть я буду хоть трижды неидеальной мамой — этот ребенок появится на свет, чего бы мне это не стоило.

— Внимательно слушаю твой план, — цежу сквозь зубы, вспоминая, что нервничать беременным нельзя.

Даня откидывается на кожаную обивку дивана, закинув руки за голову. Смотрит куда-то прямо, не встречаясь со мной взглядом.

— Ты отдашь ребенка на воспитание мне. Я позабочусь о нем — у меня есть немаленький опыт в этих делах, и я хотя бы умею мыть грязные младенческие попы, знаю, что детей нужно носить столбиком после кормления и в курсе, что с ними нужно гулять. В отличии от тебя, Федотова.

Я захлебываюсь волной злобы и негодования. Хватаю ртом воздух, и чтобы не стукнуть товарища, сидящего неподалеку поднимаюсь с дивана и нервно хожу по гостиной.

— Значит так, Воронов. Я даю тебе последний шанс забрать свои слова обратно! — тыкаю в него указательным пальцем и извергаю ругательства. — Потому что я собираюсь рожать и воспитывать своего ребенка самостоятельно.

Даниил вкидывает левую бровь и буквально пробирается своим взглядом мне в душу. Гад такой! Знает меня как облупленную и сейчас нагло пользуется этим.

— Он и мой ребенок тоже, Ди, не забывай об этом.

— Ты сможешь его видеть по воскресеньям, — начинаю рассказывать то, что успела придумать по дороге домой, но внешний вид Дани говорит о том, что этот план не такой удачный, и я спешно я исправляюсь, — и по субботам тоже.

Воронов резко подрывается с места и слегка прижимает меня к стене. Моя правая рука зависает в воздухе, потому что от его нахальности мне хочется дать ему пощечину. Но Даня перехватывает мою руку и удерживает кисть пальцами. Если бы он этого не сделал я бы точно ударила его по наглой роже. И как я могла с ним трахаться и даже кончать под ним?

— Не прикасайся ко мне, слышишь! Ты больше никогда ко мне не прикоснешься! Особенно своим агрегатом.

Киваю в сторону набухшей ширинки, и Даня отпускает мою руку. Кажется, он не на шутку завелся, но сейчас мне совершенно плевать.

— Я не прикоснусь к тебе, Диана. До тех пор, пока ты сама меня слезно не попросишь.

Он опирается руками о стену и дышит мне прямо в лицо. Глаза полыхают огнем и кажется что над нами сейчас грянет гром.

— Не надейся — больше не попрошу. Никогда, — шиплю в ответ.