Кто-то, с кем можно бежать

Асаф ухватился за Динку, оперся об неё и поднялся. Он склонился над бассейном и медленно умыл лицо. Видя своё отражение в воде, он очень надеялся, что, пока родители приедут, у него вырастет густая борода. Динка отразилась в воде рядом с ним, потёрлась об него и подала голос, такой взволнованный, какого он от неё до сих пор ещё не слыхал. Утешающий голос. Он с трудом сел на край бассейна, и она села рядом. Он попробовал не обращать внимания на ритмично пульсирующую боль. Не сумел. Но через несколько минут вместе с ударами боли к нему вернулось что-то, что сказал Герцль. Что-то, связанное с благодарностью. Герцль благодарил его за что-то. Что это было? Он опять сполоснул лицо водой, застонав от возобновившейся боли. Вдруг его рука, гулявшая по Динкиной спине, остановилась. Вот оно: Герцль сказал, попрощайся с её документом. Но Данох в муниципалитете сказал, что её нашли без всяких опознавательных знаков. Асаф начал возвращаться из тумана боли. Его мысли прокладывали путь, как в задымлённой комнате. Он пошарил в её шерсти, нащупал ошейник и прикоснулся к металлической пластинке. Со вчерашнего дня, с тех пор, как встретился с Динкой, он не раз касался этой пластинки, и как-то не подумал, что это может быть её документ, и если бы не этот Герцль...

Он высвободил пластинку из влажной шерсти и повернул её к свету. Динка терпеливо стояла, отвернув голову в сторону и давая ему прочитать. Он прищурил один глаз и попытался сфокусировать взгляд.

"Эгед. Камера хранения 12988".

Недоумённо посмотрел на Динку:

- И ты всё это время молчала?

***

За одним из столбов на центральной автостанции стоял, спрятавшись, Асаф и наблюдал за очередью. Трое молодых парней суетились за широким прилавком, перекрикиваясь и шутя друг с другом и со стоящими в очереди, и проворно выдавали свёртки каждому, кто приходил с таким же, как у него, жетоном. Один из них в фуражке контролёра беспокоил его: он был самым серьёзным и аккуратным из троих и всякий раз прежде, чем вернуть кому-то сданный на хранение свёрток, просил показать удостоверение личности. То есть – он брал удостоверение и тщательно сличал его с именем, которое было записано в блокноте, покрытом засохшими брызгами томатного сока. Двое других были менее педантичны: они брали жетон, подходили к громадным полкам в конце комнаты, вытаскивали оттуда требуемый свёрток и отдавали его хозяину жетона, ничего не спрашивая.

Асаф встал в очередь. Перед ним было семь человек. Очередь двигалась быстро, и он знал, что с его счастьем он так или иначе попадёт прямо в руки обладателя фуражки, и не представлял, что будет делать, когда тот попросит его показать удостоверение и обнаружит, что оно не совпадает с записанным в блокноте именем. Он стоял, стараясь не думать о том, что произошло с ним у бассейна. Он знал, что если только позволит себе об этом думать - о полученных побоях, об украденных деньгах, о мечтах о телеобъективе, которые откладываются на долгие месяцы – то просто сойдёт с ума от отчаяния и злости. Он напряг все свои скорбящие мышцы. Сделался твёрдым. Решительно отверг ближайшее прошлое и ближайшее будущее. Сейчас он при исполнении. У него есть задание. А тем временем трое работников за прилавком громко разговаривали о предстоящем в субботу дерби. Парень в фуражке болел за "Апоэль", и двое других, болевшие за "Бейтар", громко над ним смеялись, говоря, что и в эту субботу, как и в течение всего милениума, у "Апоэля" нет шансов.

- Почему нет шансов?! – отвечал он им снова и снова, с нарастающим возмущением. – Всё зависит только от того, поправится ли Данино до субботы, кто следующий? Кто следующий?

- И ещё зависит от того, сможет ли Данино сдержать Абукасиса, - смеялся второй парень, - и ещё, если Данино не получит красную карточку, - подключился третий к торжественному выражению презрения, которое они ему устроили. – Короче: забудь об этом!

В очереди перед Асафом оставались ещё двое. Он вышел из очереди и подошёл к газетному киоску. У него оставались в кармане несколько монет, жалкие остатки того, что там было. Он купил "Едиот", первые страницы выбросил в урну, стал в стороне и прочитал в разделе спорта заметку о предстоящей игре. С его распухшей физиономией ему было удобно на несколько минут спрятаться за газетой. Он прочитал до конца один раз, потом второй. Пожалел, что сотрудники камеры хранения не болеют за баскетбольный "Апоэль", потому что как раз в этом он разбирался лучше. Зашёл в общественный туалет, долго отмачивал лицо в холодной воде и слегка вернул ему знакомый облик.

Когда вернулся в очередь, перед ним стояли шесть человек. Он потёр на счастье жетон так, что он разогрелся. Был уверен, что все видят, как он нервничает. В его любимом "Огне дракона" было четыре основных персонажа. Маг, Воин, Рыцарь, Вор. Воином он уже был сегодня утром. Теперь станет вором. Когда подошла его очередь, человек в фуражке протянул ему руку:

- Давай, не задерживай!

- Ясно, - обрадовался Асаф, - в два тренировка!

Рука остановилась над его жетоном, с подозрением изучая его побитое лицо:

- А ты за кого?