Кто-то смеется

— Элли, отойди чуть вправо. Вот так. Ты чудесно смотришься на фоне античных развалин. Юность и тысячелетняя история цивилизации. Рита, обними девочку за плечи и сделай вид, будто что-то шепчешь ей на ухо.

— Нужно снимать снизу, Робби, — сказала женщина в изящной шляпке из рисовой соломки. Она обхватила ее за талию. — Ты похудела за последние дни, Элли…

— Он, как ты знаешь, мухи не обидит. Он себя убивает. День за днем. С методичностью капли, которая долбит камень…

Мужчина с камерой встал на одно колено и, пошатнувшись, едва удержал равновесие. Женщина в шляпке весело рассмеялась.

— Похоже, ты слегка перебрал, Робби. Последнее время ты стал злоупотреблять шампанским. — Женщина шутливо погрозила ему пальцем. — Смотри, Робби, сопьешься…

— Он начал пить этой зимой… Правда, потом у него был небольшой перерыв. Вот уже пятую ночь он пьет так, словно хочет наверстать упущенное… Он сказал, что подпалит свою Башню вместе с картинами…

— Кто? — громко спросила Элли и села, натянув на грудь одеяло. — Кто скажет мне, что я делала вчера?

Внезапно ее сморил сон. Она не слыхала, как пришел Чарли. Он сильно встряхнул ее за плечи. Элли открыла глаза и с удивлением уставилась на него.

— Не узнала?

— Разве я тебя знаю?

Он рассмеялся от души.

— С тобой час от часу веселей. Сроду не встречал такой заводной девчонки. Или у тебя на самом деле мозги заело?

Она наморщила лоб, пытаясь вспомнить, что произошло несколько часов назад. Чарли резким движением сдернул с нее одеяло и сказал, тыкая пальцем ей в грудь:

— Это я сделал. Не помнишь? Ничего себе, разукрасил, как картинку. А ты чиркнула меня лезвием по заднице. Знаешь, всю дорогу ерзал и думал о тебе. Попробуй забудь, когда болит. Помнишь, я обещал одеть тебя в самое нарядное в мире платье? Ты наверняка любишь красивые тряпки.

Он достал из полиэтиленового пакета что-то легкое, почти невесомое и бросил ей на голову. Она долго барахталась в мягком розовом облаке. Наконец высвободилась и стала разглядывать платье, держа его на вытянутых руках.

— Ну и как? Полтыщи баксов стоит. — Он весело подмигнул Элли. — Мне очень понравился этот цвет. А когда я сказал той девчонке с рыжими кудряшками, что у моей подружки волосы темно-пепельного цвета, она даже в ладоши захлопала. Она говорит, во всех бабских журналах пишут, что блекло-розовый цвет в сочетании с пепельными волосами сейчас самый шик-модерн. И рисунок мне понравился — какой-то индейский бог. У меня был дружок индеец, так он говорил, будто их боги охраняют и берегут… Элли, что с тобой?

Она резко развела руки в стороны, и платье, приглушенно треснув, разделилось на две неровные части. Она прижала их к груди и заплакала.

— Не плачь, дуреха. Эта дрянь не стоила мне ни цента. Я попросил ту рыжую идиотку принести мне голубое, а сам засунул его в пакет — и в седло. В той лавчонке даже сигнализации нет, и вообще они торгуют немаркированным товаром. Жулье несчастное! Элли, успокойся ты ради Бога.

Он собрался было взять ее на руки, но она больно ударила его пяткой в живот и отвернулась к стенке. Он решил дать ей выплакаться.

Когда Чарли вернулся через полчаса в дом, на столе возле камина горели две свечи, стояла бутылка с шампанским, которая была в пакете с платьем, и два длинных бокала — Элли нашла их в буфете среди бумажных тарелок и стаканов. Она надела его выходную рубашку, верхние пуговицы которой забыла застегнуть. Волосы Элли заплела в толстую косу, начинавшуюся от затылка.

Чарли потер руки в предвкушении удовольствий и сбегал в машину за пакетом с закусками.

— Ты настоящая колдунья, — говорил он, наливая шампанское в бокалы. — Играй себе в какую хочешь игру — я тебе больше слова не скажу. Только не убегай от меня. Договорились?

— Не знаю.

Элли сделала глоток из бокала и озорно блеснула глазами.

— Ты это брось. Я бы мог жениться на тебе, если ты, разумеется, захочешь. Но таких девушек, как ты, и этим не удержишь. Я люблю тебя, Элли.

Она выплеснула остатки шампанского ему в лицо и бросилась к двери. Он настиг ее у самого порога.

— Со мной, малышка, эти штучки не пройдут. — Чарли сопел и натужно дышал. — Ты останешься со мной, даже если мне придется приковать тебя цепью к стенке в сарайчике, ясно? — Он уже стащил с нее трусы и теперь расстегивал свою ширинку. — Сейчас ты присмиреешь и начнешь ворковать как лесная голубка. Тебе ведь нравится, что я с тобой делаю?

— Да. — Она закрыла глаза. — Но это происходит как бы помимо моей воли.

— Какая разница? — Он подложил руки ей под ягодицы и резко вошел в нее. — Колдунья, настоящая колдунья, — шептал он, в блаженстве закатывая глаза. — Старина Чарли готов умереть возле такой девушки.

…Она не отрываясь смотрела на воду. Это был небольшой со всех сторон заросший камышом пруд, в котором плавали дикие утки. Чарли бесшумно подошел сзади и бросил ей на колени газету.

— Кажется, ты сказала правду, малышка.